Я думаю, что этно-генетическая сторона дела - наименее интересна. Когда речь идет о смысловых вещах, животная сторона нашей натуры - вообще не предмет для обсуждения. Учитывая множество переселений народов, носители идеи Европы могли смениться этнически много раз. Это совершенно неважно и неинтересно, финикийцы мы или фиджийцы по генам. Вышли мы из Африки, перейдя вброд Красное море, как Моисей; или из пещеры Денисовского человека, стукнувшись головой о каменную притолоку, - да наплевать, ноль разницы.

Важны мифы, код описания мира, набор ценностей. Материя под них подстраивается легко, на то она и материя, а не форма. Что скажешь - то и сделает. И человеческая материя, и географическая. В конце концов, идеи Европы и Азии могут реализоваться на Марсе и Венере, у марсиан и венериан, разницы никакой.

Устраивать экзамен народам на право считаться европейскими и средиземноморскими - тоже мне не очень интересно. "Спасибо, достаточно... Следующий!" Интересно, что написано на знамени, а не кто его несет.

Вот явится очередной Зевс (с антарктической Вашей станции) и похитит Европу. И увезет ее в Коста Рику. А тут - я уже жду, наготове, с тройкой взмыленных коней...

А наши сегодняшние дрязги с арабским и фарсийским миром - вполне соответствуют духу греко-персидских терок. Мы в эти мифы встаем легко, как в привычные домашние тапочки. Европа-Азия - один из самых глубоких и привычных мифов, уютный, как стоптанные старые тапочки. Но носить еще можно. Работает: см. афганскую, иракскую и сирийскую войну.

Интересно, как устойчива гендерная сторона мифа. В европейских текстах азия всегда представлена женщиной (Клоринда), как перевоплощением Европы, а европеец всегда мужчина-Зевс (Танкред). Рыцарь, воин, герой. Россия, воюя с западной европой, становилась женщиной: русская баба влюбляется в наполеоновского солдата или солдата вермахта (см. "Одна абсолютно счастливая деревня".). А воюя в Средней Азии или на Кавказе, всегда мужчина: русский офицер влюбляется в черкешенку - это нормально, наоборот - нет.