Ду Фу. 9 экспромтов. № 1-4, с комментариями
眼見客愁愁不醒，無賴春色到江亭。
即遣花開深造次，便覺鶯語太丁寧。
У странника в глазах увидишь тоску – тоска и тебя одолевает...
Когда бесстыдство весенних красок беседки речной достигает,
Оно в безумной спешке велит раскрыться повсюду цветам;
А потом пробуждает птичий гам: «динь-нинь» – с высоты слетает...
***
Этот экспромт был труднее чем другие; я не уверен, что сделал хорошо; даже не уверен в точности перевода. Виденные мной варианты очень отличаются между собой (ниже привожу три очень вольных английских; русских не видел). Он звучит "трудно" в оригинале (даже "авангардно"!); трудно читается и перевод.
Тут довольно странное сопоставление тоски странника по дому с весной. Ключ к сопоставлению – «экспансия»: чужая тоска (через эмпатию) захватывает другого человека. Заразность тоски показана повторением иероглифа 愁愁, и я постарался бережно сохранить этот стык: «У странника в глазах увидишь тоску – тоска и тебя одолевает».
Весна подобным образом захватывает ландшафт, ее «бесстыжие» цветá побуждают все новые и новые цветы к раскрытию, а птиц – к пению.
Весна, понуждающая цветы к цветению – это похоже на начало поэмы Элиота, тоже про весну:
April is the cruellest month, breeding
Lilacs out of the dead land, mixing
Memory and desire, stirring
Dull roots with spring rain.
***
Кстати, о птичках. Переводчики все, как один, говорят об иволге, но там имеются в виду пеночки, крапивники, мухоловки и другие мелкие птицы с тонкими голосами; иволга обычно обозначается иначе. Два последних иероглифа динь-нинь переводчики передают буквально: назойливая, тревожная, многословная болтовня. Мне кажется, что тут явное звукоподражание; но на всякий случай я сохранил и смысловой перевод: для китайского уха тут должно звучать и то, и другое.
***
With my own eyes I’ve seen a sojourner’s sorrow, and from sorrow I do not recover,
the rascally look of spring reaches this river pavilion.
At once it makes the flowers bloom, in such a wild hurry,
then I feel the orioles’ chatter is far too heartfelt and earnest.
You see your guest sit sad, sit sadly dozing,
Yet, shameless Spring, invade his river look-out:
Why fly these petals in in such profusion?
And need those orioles' songs be so insistent?
Mired in sorrow for being away from home, I couldn’t pull myself out of it.
Signs of spring show up callously while I am at riverside pavilion.
In my downcast mood, flowers are prompted to bloom thoughtlessly,
And orioles’ chirping seemingly is too verbose.
№ 2
手種桃李非無主，野老牆低還似家。
恰似春風相欺得，夜來吹折數枝花。
***
Собственноручно персик и сливу посадил, хозяйскую заботу им дал;
Поле каменисто и стена низка, а все-таки это – дом.
Только кажется, что ветер весенний глумится над моим трудом:
Минувшей ночью на сад налетел и цветущие ветви сломал.
№ 3
熟知茅齋絕低小，江上燕子故來頻。
銜泥點汙琴書內，更接飛蟲打著人。
Зная, насколько низка и убога соломенная эта хижина,
Ласточки, вверх от реки поднимаясь, часто влетают в дом:
Глины комочки роняя внутри , пачкают цинь и книги;
Или, за мошкой гонясь, человека вдруг ударяют крылом...
***
Тут речь идет о хижине и «кабинете» поэта; но этикет китайской поэзии предписывает избегать я-чества и моя-чества. Это важно – отстранить текст поэмы от себя, объективировать его. Поэтому никаких местоимений первого лица, о себе и своем говорится отстраненно-безлично: 人, «человек». При переводе китайских стихов на русский «я» иногда добавляют, иногда без него трудно; и это – не грубая ошибка. Но вообще, конечно, лучше не менять культурных ориентиров; без «я» - значит, без «я».
Цинь выглядит так:
Сочетание цинь (цитры) и шу (книг) – 琴書, цинь-шу – не случайно. Это еще и старинный жанр «стихов под музыку» (не путать с бардовской песней!), вроде речитатива, мелодекламации с аккомпанементом. Нечто вроде того, что в 16 веке придумали члены клуба Camerata Fiorentina (и из чего была позже создана опера).
Влетев в дом, ласточки роняют комочки глины (принесенные для строительства гнезда), пачкают музыку и литературу, перемешивают искусственное с природным. Они строят свой дом в человеческом доме. Они охотятся за мошками, а налетают на человека...
Т.е. в стихах всеми способами перемешиваются элементы натуры и культуры, и человеческая жизнь теряет свою обособленность, растворяется в природе. Даосский идеал...
№ 4.
二月已破三月來，漸老逢春能幾回。
莫思身外無窮事，且盡生前有限杯。
Близится старость; до скольких же весен смогу я еще дожить?
Не нужно думать о чуждых вещах – бесконечных заботах мирских;
Нужно спешить – в свою долю жизни – свою долю чаш – осушить.
