3-22. Как неглубока его миска!

Бетховен, первоначально посвятив свою лучшую симфонию Наполеону, снял посвящение и порвал в клочья титульный лист, когда узнал о коронации Наполеона в качестве императора. Надежда, что пришел Освободитель Человечества, не оправдалась. Наполеон оказался не большим человеком, а непомерно раздувшимся ничтожеством, мещанином-властолюбцем. Что стало еще заметнее, когда он начал назначать родственников на важные посты.

Конфуций в похожей ситуации выразил свое разочарование Гуань Чжуном, его мещанским снобизмом. Попав во власть, он повел себя как нувориш: стал жить на широкую ногу, разбрасываясь деньгами и присваивая княжеские привилегии.

3-22

Учитель сказал: «Как все-таки мелок сосуд Гуань Чжуна! Кто-то скажет: ‘Может быть, Гуань Чжун был бережлив?’ Отвечу: Гуань Чжун владел тремя зданиями (поместьями?), а его служащие не совмещали должностей. Какая же это бережливость? ‘Если так, то, может быть, Гуань Чжун был знатоком этикета-ли?’ Отвечу: князья насаждали у своих ворот заслоны; Гуань Чжун тоже насадил заслон у ворот; князья имели для дружеских встреч стойку для кубков; Гуань Чжун тоже имел такую стойку для кубков. Если Гуань Чжун знал этикет, то кто же тогда не знал?!»

Это красивый текст, играющий выразительными метафорами и иллюстрациями. Но, как и все тексты, в которых упоминаются подробности древнего быта или культуры, он вызывает у комментаторов и переводчиков наибольшие трудности и разночтения.

Самое красивое тут словечко – сосуд, ци, 器. Им называют ритуальные сосуды, простую посуду и инструменты (знаменитая фраза из Лунь Юй: 君子不器 «джентльмен – не инструмент [в чужих руках]»). А вслед за сосудом это слово стало обозначать уже всякую вместимость, емкость, а отсюда перешло на личность: способность, талант, масштаб личности. Но даже говоря 器, как в этом тексте, о таланте или масштабе человека, надо не терять из виду образ сосуда: Как все-таки мелок сосуд Гуань Чжуна!

Больше всего разночтений вызывает фраза сан гуй, 三歸. Кто-то говорит о «трехвозвратной (?!) башне», кто-то о трех поместьях, кто-то о трех офисных зданиях, кто-то о трех главных женах (не считая остального гарема), кто-то о казнокрадстве: мол, Гуань Чжун удерживал в свой карман часть собираемых гос. налогов. Все-таки, «три поместья» кажутся более логичным толкованием, но из словарей его вывести трудно. Темное место и для китайских комментаторов.

«Совмещение должностей», т.е. возложение на работника множества разных задач было обычным делом: и штат бездельников не раздувается, и люди держатся в тонусе, не расслабляются, и на зарплате экономия. У Гуань Чжуна штат был большим, чиновники не совмещали должностей, денег на них уходило слишком много. Бросаться деньгами – повадка нувориша и выскочки, маленького человека с большими деньгами.

«Заслоны у ворот» тоже не совсем понятны: Чжу Си говорит, что это растительные щиты-заслоны, которые насаждали, чтобы закрывать от зевак вид того, что делается внутри княжеской резиденции. Тщеславный Гуань Чжун тоже захотел иметь такое.

«Стойку для кубков» объясняют с большей уверенностью. Сверх-регламентированный китайский этикет предполагал в застольях ставить опустошенные кубки на специальные стойки; причем в домах людей разного положения их устройство было разным. Гуань Чжун завел себе такую же, как у монархов.

Конфуций играет выразительными бытовыми деталями; но для понимания его мысли они не так важны, как картина в целом: Гуань Чжун, попав в высший эшелон власти, не мог сдержать жадности и тщеславия, хотел, чтобы было «богато» и напоказ. Остался «мещанином во дворянстве».

В других текстах (см. предыдущий пост) Конфуций высоко оценивает его политические достижения; а здесь он не то чтобы винит его в каких-то злодействах, а просто высказывает разочарование его личностью. Маленький человек, попавший в большую историю и даже совершивший в ней много славных дел. Бывает и такое. Взять того же Наполеона...

Из старинных комментариев, которые приводит Чжу Си:

«Большой человек начинает с личного совершенствования, потом переходит к выправлению семьи и кончает самим государством; так он пускает глубокие корни и развивается широко вдаль. Крупная личность, по словам Ян Сюна, напоминает круг и наугольник, уровень и плотничий шнур. Сначала она приводит в порядок себя, а потом уже и других.»