12-8. На что нужна эта «культура»?

[diejacobsleiter]

Цзи Цзычен сказал:

«Натуры благородного человека (цзюньцзы) вполне достаточно;
на что нужна эта [шлифовка] культурой (вэнь)?» 

Цзыгун сказал:

«Какая жалость! Сударь рассуждает о цзюньцзы!
И четверка лошадей не угонится за [его] языком...

[Если] культура неотличима от натуры,   
а натура неотличима от культуры;
[то и] шкура без шерсти тигра и леопарда
неотличима от шкуры без шерсти собаки и козла.» 

***

Цзыгун («софист»), конечно, силен в споре, ничего не скажешь. Затыкает собеседника в момент. Не случайно именно ему Конфуций поручил сложную дипломатическую миссию, которая отвратила от Лу войну и перекроила политический расклад между несколькими княжествами.

Еще он напоминает другого великого спорщика, Чжугэ Ляна из «Троецарствия», который, как шахматист на нескольких досках, легко сражал наповал группу оппонентов, кого аргументом, кого метафорой, кого личным выпадом, и который даже одними только обидными словами убил вражеского полководца, доведя его на поле битвы до инфаркта.

***

Трудность текста – в невозможности понять, как далеко заходит Цзыгун в своем сарказме, и где начинается речь всерьез, без иронии. Я показал границу многоточием; но, возможно, насмешка охватывает и следующие две строки (и тогда они читаются с сарказмом: «что натура, что культура – все одно»).

Последние фразы вызывают разночтения в переводах, но понимание тут у всех одинаковое: добрая натура без шлифовки культурой не работает. Общество нуждается в поведенческом коде, без него оно утрачивает способность различать. (Отличать тигра от козла.) Без знаков, сигналов, символов, смыслов, ритуалов и (last but not least!) иерархий общество перестает быть текстом, который можно считывать; теряет свое качество знаковой системы.

Тема эта в Лунь Юй – одна из постоянных. Говоря словами Арсения Тарковского, «душе грешно без тела, как телу без сорочки»: этические качества бесполезны, если они не выражены в «социальном языке», не приняли конкретную поведенческую форму-ли. Она важна не только для окружающих (которые «встречают по одежке»; а «провожать по уму», все-таки, требует времени), но и для самого человека: без внешней формы невозможно законченное выражение его внутренних задатков.

Без поведенческого языка, знаковой системы, у людей возникает «когнитивный диссонанс», их привычка «встречать по одежке» дает сбой, человека невозможно «просканировать» и определить, кто он и что он, и окружающие не знает, как на него реагировать. Его внутреннее качество не находит отражения во внешних поведенческих формах, и тем самым не включается в жизнь общества. И этот хороший человек оказывается выброшенным на обочину, становится социопатом.

Кроме того, добрые качества, не ограненные культурой и поведенческой формой, легко превращаются в карикатуру на себя:

Уважение без формы-ли – угодливость;
осторожность без формы-ли –  трусость;
смелость без формы-ли –  преступность;
прямота без формы-ли –  хамство. 

А обретается форма-ли через образование, шлифовку культурой-вэнь, 文. Слово это многозначное: в самом широком охвате оно значит «цивилизация», а в более узком – «литература, книги»; а еще «рисунок, украшение, паттерн». Иероглиф этот, напомню, родился из изображения татуированной груди; и поэтому рисунок, узор, украшение – его самые первые значения.

Отсюда – и выбор последней метафоры Цзыгуна, про шкуры, очищенные от шерсти – т.е., от узора, по которому можно отличить тигра от козла. Игра слов основана на двусмысленности вэнь: культура = узор. Шкура без узора – это натура без культуры.

Comments

[spaniel90100]

Красиво!

[diejacobsleiter]

Спасибо.