Шифф и Бах

Чтобы не казаться горько-алкогольным певцом регресса, хочу привести удивительный недавний пример явного прогресса. Такого еще не было. Это совершенно новая высота музыкального искусства, вне сомнения. В 2017 и 2018 гг. лучший, по-моему, современный пианист Андрас Шифф исполнил в Альберт-холле целиком два тома «Хорошо темперированного клавира» Баха. Каждый том - это 24 прелюдии и фуги во всех тональностях. Первый сочинен в 1722 году (Баху 37 лет), второй - 20 лет спустя. Это огромные собрания, которые всегда воспринимались именно как собрания. 

Шифф предложил их воспринимать иначе - каждый том как одно большое сочинение, имеющее форму и план, начало и финал. Эта мысль, возможно, и не нова, но никогда не была реализована так наглядно, убедительно и успешно. А главное – реализована не в записях, а живьем, на концерте. Теперь эту музыку уже нельзя слышать иначе. 

Надо понимать, что каждый том - это ОЧЕНЬ много трудной полифонической музыки (первый том - почти 2 часа, второй - 2 с половиной), написанной сверх-плотно и требующей высочайшего IQ. Ее не то что играть подряд, ее запомнить трудно. И то, что стареющий пианист справился с этой первичной задачей - уже чудо. Он играет с полным контролем, не теряя ясности и свежести. 

Но при этом то, КАК он играет, - это отдельное чудо: вполголоса, без животного нажима. Деликатный, бережный, мерцающий серебром звук. Вдумчивый тон разговора с умным собеседником. Это так непохоже на игру «обычных» пианистов (особенно дуболомов советской школы и пустозвонов китайской школы). Всегда ясная мысль, легко прослеживаемые голоса. Нечто уникальное. 

Знакомые, но разрозненные пьесы вдруг сложились в огромную, но логичную цельную картину. Каждый том превращается в длинное и трудное путешествие, напоминающее жизненный путь. Эту музыку трудно слушать просто для удовольствия, откинувшись с чашечкой кофе в кресле. Ее надо сосредоточенно прожить, от начала до конца. Найти время, отключить жену, детей и мобильник. Выдержать, вытерпеть, проявить характер, сохранить до конца гаснующую ясность восприятия. Бах вообще любит строить музыку как путь от колыбели до смерти, даже мальнькие пьесы. Но здесь он выстроил подобным образом огромную массу музыки. 

Потом примеру Баха следовали другие мастера: собрание сонат Бетховена тоже выстроено как единый мега-опус, идущий от начала к концу, как жизненный путь. Циклы песен Шуберта, особенно мой любимый «Зимний путь» - тоже. А Веберн так выстроил вообще все собрание своих сочинений, отсеяв из него многое, что мешало его плану...