Джентльмен и Конфуций

[Если] цзюньцзы сыт непритязательной пищей;
[если] ему удобно в непритязательном жилище;
[если] он стремителен в делах и осторожен в словах;
[если] ищет обладающих Дао-путем и [с ними] исправляет себя,
[то о нем] можно сказать: хорошо образован/воспитан, и все! 

(Лунь Юй, I-14)

Вместо «хорошо образован/воспитан» в переводах иногда стоит «любит учиться», но это лишено смысла. Любовь к учебе (и исправлению себя рядом с достойными) уже входит в нарисованный образ как одна из деталей. А целая картина – это уже сформированный джентльмен, образованный. (Любовь к постоянной учебе – часть образованности; это логично.)

Конфуций не дает в этом тексте антиидеал низкого человека, сяо-жэнь, но, по логике, все должно быть противоположно: низкий человек привередлив в еде, капризен при выборе жилища, много говорит, мало делает, не ищет авторитетов, чтобы рядом с ними себя исправлять, зато сам поучает других...

Если внимательно вглядеться, это портрет самого Конфуция! «Он много говорит и мало делает; больше учит других, чем учится у других»: К. много говорил (с учениками) и очень мало за свою жизнь находился на реальной службе, быстро терял свои должности. Хотя он был очень уважаем, и к нему ходили советоваться правители, на службе он был неуживчив из-за своего перфекционизма и нестяжательства; не вписывался в «нормальную», «земную» бюрократию.

Но особенно удивительно, как он был привередлив в еде и быту. В Лунь Юй много текстов о «высоких бытовых стандартах» К. (одежда, еда, жилище). Это, конечно, не любовь к роскоши, а именно крайняя привередливость.

Вот большой текст – про еду. Что он не ел несвежего, это нормально (хотя по тем небогатым временам могло быть капризом). Но плохо приготовленное или даже не так поданное, тоже не ел. Текст № X-8, пер. Переломова; хорош ли перевод – не знаю, мне трудно разобраться в бытовых терминах:

Если каша была не из отборного обрушенного зерна, если мясо было нарезано недостаточно мелко, если каша от долгого хранения прогоркла, ничего этого он не ел. Испортившуюся рыбу и протухшее мясо не ел. Продукты, имевшие дурной вид и запах, не ел. Плохо сваренное не ел, несвежее не ел. Неправильно разделанное мясо не ел. Если не было соответствующей приправы, не ел. Хотя бы мяса было и много, не ел его больше, чем риса. Только в вине не ограничивал себя, но не пил допьяна. Вина и мяса, купленного на рынке, не употреблял. От имбиря никогда не отказывался. Ел немного.

То же не раз говорится об одежде и жилище. Это, конечно, не свинское сибаритство (все-таки, ел мало и не напивался допьяна), но это – большая разборчивость.

Как это понимать? Как лицемерие?

Разумеется, нет. Создавая свой этический идеал, Конфуций воспитывал и перевоспитывал прежде всего самого себя. Он не раз говорил, что не считает себя не только совершенно-мудрым, но даже и цзюнь цзы. А только старается себя исправить и улучшить. Отсюда – активная работа ума по выработке идеала. Цзюнь цзы – почти недостижимый идеал; но, во-первых, движение вверх важнее конкретного достижения; а во-вторых, надо же знать, куда расти, к чему стремиться...