Фотография

[diejacobsleiter]

У меня на стене висит фотография, относящаяся ко времени создания Трех пьес для оркестра, на которой сняты вместе Берг и Веберн. Берг высокого роста, небрежный, с открытым взглядом, почти что чересчур красивый. Веберн небольшой, решительный, близорукий, с обращенным вниз взором. Индивидуальность Берга отражается в его разлетающемся «артистическом» галстуке; Веберн носит крестьянскую обувь — грязную, что таит для меня какой-то глубокий смысл.

Глядя на этот снимок, я не могу не вспомнить, что спустя всего несколько лет оба они умерли преждевременной и трагической смертью после жизни, проведенной в бедности, музыкальном непризнании и, под конец, в музыкальном изгнании из своей собственной страны. Я представляю себе Веберна, который в последние месяцы жизни часто посещал кладбище в Миттерзиле, где позднее сам был похоронен, стоящего в тиши и взирающего на горы, как свидетельствует его дочь; и Берга в последние месяцы перед кончиной подозревающего, что его болезнь может стать фатальной.

Я сравниваю судьбу этих двух людей, которые не претендовали на внимание мира, но создавали музыку, увековечившую первую половину нашего столетия, сравниваю их судьбу с «карьерами» дирижеров, пианистов, скрипачей — этих пустых наростов на нашей музыкальной жизни. Вот почему фотография, на которой запечатлены два великих музыканта, два чистых душой, благородных человека, низводит мою веру в справедливость на нижайший уровень.

(Игорь Стравинский. Диалоги, воспоминания)

Стравинский – ехидный и злоязычный автор. Он не упускал случая даже в хвалебные отзывы добавить каплю цианистого калия. Тем удивительнее читать у него подобные сердечные тексты. Но тут он прав: на фоне клинически развращенного «артистического» мира, Берг и Веберн резко выделялись безупречной личной чистотой и порядочностью.

Когда-то в «Майстерзингерах» Вагнер предсказал смену эпохи цеховых мастеров искусства на эпоху рыцарей-одиночек. Нарциссичных «гениев»-самовыраженцев он вообще в расчет не принимал; это, говоря словами Стравинского, «пустые наросты» на теле искусства, люди в нем посторонние, несмотря на свою шумность и навязчивость.

Рыцарский тип, по понятным причинам, не стала массовым; но тем отраднее были редкие случаи его реализации. В истории музыки, после самого Вагнера, такими рыцарями, резко отличающимися от артистической клоаки, стали, наверное, только три мастера Нововенской школы – Шенберг, Берг и Веберн. Мощная традиция, которую им удалось создать в первой половине века, была сначала уничтожена Гитлером (люди разбежались, погибли, были сломлены), а потом дискредитирована обезьяньей пародией послевоенного авангарда 50-х.