Он – это я!

[diejacobsleiter]

Шекспир, как замечено еще остроглазым Пушкиным, лепит характеры неоднозначные, объемные; это его сила, его конек, его фирменный прием. Цезарь у него получился просто роскошный, колоритнейший.

Смесь настоящей храбрости и царского достоинства с качествами самыми жалкими: самодовольная старческая болтливость, карличий апломб (постоянно говорит о себе в третьем лице: Цезарь то, Цезарь се), мальчишеское хвастовство, и глубокий-преглубокий провинциализм. Мэр какого-нибудь Цезареурюпинска.

Не случайно в лучшей виденной мной постановке (Royal Shakespeare Company, 2012, режиссер Gregory Goran) действие пьесы перенесено в маленькую, беспросветно провинциальную африканскую страну... 

Watch on Vimeo

ЦЕЗАРЬ

Трус умирает много раз до смерти,
Достойный смерть вкушает только раз.
Мне самым странным кажется из всех
Чудес - что люди умереть боятся,
Хоть знают, что назначенная смерть
Придет когда придет...
(входит слуга)
                          Что там авгуры?  

СЛУГА
Говорят, чтоб ты не выходил.
Раскладывая внутренности жертвы,
Они в животном сердца не нашли!

ЦЕЗАРЬ
Решили боги трусость посрамить!
И Цезарь, как животное без сердца,
Мог бы остаться дома с перепугу...
Но Цезарь не такой! Опасность знает,
Что Цезарь сам опаснее ее.
Мы как два льва из одного приплода:
Я старшим был рожден, и я - страшнее.

Я должен выйти...

КАЛЬПУРНИЯ
Ах, мой господин,
Гордыня твою мудрость поглотила.

CAESAR
Cowards die many times before their deaths;
The valiant never taste of death but once.
Of all the wonders that I yet have heard.
It seems to me most strange that men should fear;
Seeing that death, a necessary end,
Will come when it will come.
What say the augurers?

SERVANT
They would not have you to stir forth to-day.
Plucking the entrails of an offering forth,
They could not find a heart within the beast.

CAESAR
The gods do this in shame of cowardice:
Caesar should be a beast without a heart,
If he should stay at home to-day for fear.
No, Caesar shall not: danger knows full well
That Caesar is more dangerous than he:
We are two lions litter'd in one day,
And I the elder and more terrible:
And Caesar shall go forth.

CALPURNIA
Alas, my lord,
Your wisdom is consumed in confidence...

***

Заносчивость и наглость Ц, при полном отсутствии чувства меры и такта, - эти качества вычитываются не только у Ш., но и у Плутарха (по которому Шекспир писал своего "Цезаря, а еще "Кориолана"). Неудивительно, что Ц. так раздражал сенаторов - не только властными амбициями, но еще и крайне бестактной формой их проявления.

И следующий его монолог, даже учитывая, что убийство уже было спланировано, это хорошая дополнительная мотивация для убийц: если у кого-то и были second thoughts, они точно испарились после этого:

Будь я как ты, я б сдался уговорам. 
Кто молит сам, тот умолим. Но я –
Недвижим, как Полярная звезда,
А ей, в ее спокойном постоянстве,
Подобных нет на всей небесной тверди.
Бесчисленные искры украшают
Небесный купол огненным мерцаньем;
Но лишь одна из них горит недвижно...
Таков наш мир: мужей достойных много,
Все – плоть и кровь, внушаемы легко;
Но в их числе я знаю одного:
Он в неприступной высоте своей
Неколебим ничем. Он – это я,
Что доказать могу я хоть сейчас:
Решил я твердо – Цимбер будет изгнан,
И в том решеньи я останусь тверд.

I could be well moved, if I were as you:
If I could pray to move, prayers would move me:
But I am constant as the northern star,
Of whose true-fix'd and resting quality
There is no fellow in the firmament.
The skies are painted with unnumber'd sparks,
They are all fire and every one doth shine,
But there's but one in all doth hold his place:
So in the world; 'tis furnish'd well with men,
And men are flesh and blood, and apprehensive;
Yet in the number I do know but one
That unassailable holds on his rank,
Unshaked of motion: and that I am he,
Let me a little show it, even in this;
That I was constant Cimber should be banish'd,
And constant do remain to keep him so.