3-24. Деревянный язык Поднебесной

[diejacobsleiter]

儀封人請見。曰：

君子之至於斯也，

吾未嘗不得見也。

從者見之。出曰：

二三子何患於喪乎？

天下之無道也久矣，

天將以夫子為木鐸。

Пограничный офицер [княжества] Йи просил о встрече [с Конфуцием]. Он сказал: 

«[Когда какой-нибудь] цзюнь-цзы [= благородный человек] прибывает сюда, не бывает такого, чтобы я не добился встречи с ним.» Спутники [Конфуция устроили ему] встречу. Выходя, он сказал [им]:

«Ребята! Что вы так огорчаетесь из-за этой неудачи? Поднебесная уже давно утратила путь-дао. Небо будет использовать Учителя как деревянный колокол.»

Все на первый взгляд совершенно непонятно. Несколько исторических справок помогут разобраться.

Что это за граница? Пишут, что это граница между княжествами Йи и Вей. На первых порах Конфуций странствовал по княжествам в поисках чиновной должности. В Вей не получилось. Отсюда и огорчение учеников, сопровождавших учителя.

Выражение, которое я перевел «ребята», уже встречалось в моих разборах. Буквально оно читается как «два-три сына». Это устойчивое обращение к группе учеников или юношей, которое некоторые переводчики, не найдя нужных первоисточников, переводили буквально. Даже всезнающие иезуиты пишут «O vos duo tres-ve filii», и умница Lyall пишет «My two-three boys», а уважаемый мною Алексеев тут пускается в самые нелепые фантазии «Господа, сколько вас: двое, трое?» Но это не два-три сына, а именно стандартная формула, которая в Лунь Юй появляется множество раз как обращение к ученикам. И часто ругаемый мною Легг в этом случае не ошибается: «disciples». Однако, среди семи встреченных мною обращений к ученикам это кажется самым простым и неформальным, похожим на обращение учительницы младших классов к детям: «Ребята!»

Что за деревянный колокол? Колокол, конечно, медный, а не деревянный. Но язык колокола мог быть деревянным либо медным, и это в сверх-семиотичной китайской культуре тоже было способом различать смыслы. И тут я встретил три объяснения, чем деревянный язык отличался по значению от медного.

1) Иезуиты пишут: «В прошлом среди наиболее уважаемых людей выбирался один и посылался в разные города и провинции Поднебесной объявлять указы императора, законы, а также учения святых мудрецов. И этот человек использовал бронзовый колокол с деревянным языком, так что и весь колокол стали называть му дуо, «деревянный колокол». Его отличали от военного колокола для объявления военных решений и законов, который был целиком сделан из бронзы и потому назывался «бронзовым колоколом», цзинь дуо. Слова пограничника значили, что учение Философа будет распространено по всей империи, как оно на самом деле и случилось.»

2) Robert Eno пишет: «Деревянный колокол носили ночные стражники, чтобы поднимать горожан, если возникала какая-то опасность».

3) Алексеев пишет: «Схоластические теоретики различают типы колокольчиков даже принципиально: с деревянным языком будто бы предназначался для весны – поры цветения дерева; а с металлическим – для осени, убивающей природу, как металл дерево» Говорят и многое другое, не разрешая, однако, археологической и социологической загадки.» Он также переводит из комментариев Чжу Си: «Деревянный колокол — колокол с металлическим ртом и деревянным языком. Им трясли для возбуждения внимания присутствующих при уроках государственного уложения... Другие писатели думают, что с деревянным колоколом ходили по дорогам. И тогда, по их толкованию, выходит, что Небо заставило Учителя оставить свое место и блуждать по всем странам для проповеди. Он, значит, был как бы «деревянным колоколом», идущим по дорогам и путям.»

Из всех этих комментариев можно составить образ «деревянного колокола» как медного колокола с деревянным языком, использовавшегося для возвещения – указов, учений или сигналов опасности. Этого достаточно для понимания метафоры, которой пограничный офицер описал миссию Конфуция. В Лунь Юй эти слова с благодарностью сохранены учениками, составлявшими книгу. (Конфуций тут никак себя не проявляет, это не его текст.)

Пытаясь понять, что за человек этот пограничный офицер, древние комментаторы отмечают, что его ум и любознательность не соответствуют его низкой должности; что это, вероятно, тип «сельского интеллигента-самоучки» либо образованного человека, убежавшего от столичной суеты, но продолжающего служить. Чжу Си пишет: «Надо думать, что это был человек очень культурный и достойный, но укрывшийся в низшем классе». Добавлю: и явно не «пофигист» даосского типа: он не презирает службу, он интересуется встречами с мудрецами и выказывает какую-никакую, но заботу о судьбе Поднебесной.

И – перечитать:

Пограничный офицер Йи просил о встрече. Он сказал:

«[Когда] цзюнь-цзы прибывает сюда, не бывает такого, чтобы я не добился встречи с ним. Спутники [Конфуция устроили ему] встречу.» Выходя, он сказал:

«Ребята! Что вы так огорчаетесь из-за этой неудачи? Поднебесная уже давно утратила путь-дао. Небо будет использовать Учителя как деревянный колокол.»