12-14. Cухарик в дорогу

[diejacobsleiter]

Цзы Чжан спросил об управлении. Учитель сказал: 

Занимай [свой ум] без усталости;
делай [свое дело] c преданностью. 

Фраза очень сжатая, составленная как «памятка», «сухой паек» в дорогу, без пояснений и даже без должной ясности (если пропустить слова в скобках). Нам такие попадались не раз и не двадцать пять. Конфуций снабжал своих учеников такими «амулетами» и «четками» на будущее: их легко запомнить; они созвучны, как поговорки; а вспомнив их, легко припомнить и мысль, когда-то обсуждавшуюся на занятиях.

И Чжу Си, и иезуиты, и Lyall, и даже Legge понимают первые слова Конфуция как думать постоянно, без устали и праздности: meditare constanter & sine inertia; be tireless of thought; to keep its affairs before the mind without weariness.

Но вообще слово 居 не имеет никакого интеллектуального значения, ни один словарь не дает ничего подобного. Оно значит жить, селиться, занимать, обитать, место, резиденция. Если бы Конфуций хотел сказать просто «думай», тут стоял бы другой знак - например, 思. А этот – очень специфичный и неожиданный.

Мне кажется, тут возможны два понимания: 1) надо входить в любую тему так, будто «поселился» в ней. «Осваиваться» в каждой проблеме, «погружаться»; 2) надо «плотно заселять, заполнять, загружать свой ум мыслями и заботами о деле». Чжу Си так объясняет трудный иероглиф: «居 значит вместилище/хранилище/обиталище всех мыслей/чувств/ума/сердца». Дом души, так сказать. И он не должен пустовать, его надо заселить. Чем плотнее, тем лучше.

Некоторые, правда, переводят «занимая должность, не знай усталости», и это формально возможно; но у меня большие сомнения: рушится явная симметрия фразы по линии думать/делать.

Занимай [свой ум] без усталости;
делай [свое дело] c преданностью. 

Насчет без усталости тоже не все так просто. Тут хорошо объясняет Чжу Си: это когда начале и в конце – одинаково. В самом деле, обычную усталость контролировать невозможно: устал – так устал; ничего не поделаешь; ее можно преодолеть, но ее нельзя заставить «не быть».

Речь идет скорее о постоянстве умственного усилия, о неослабевающем «напоре», одинаковом на всех стадиях процесса. Это точная мысль: мы все знаем этот массовый тип безвольного «энтузиаста», начинающего дело с энергией, а потом от лени и скуки все забрасывающего. Бегун на короткие дистанции... (Вспоминается греческая поговорка на ту же тему: «Конец дела лучше, чем его начало».) Поэтому понимание иезуитов (в который раз) оказывается самым точным: не без усталости, а constanter & sine inertia, постоянно и без праздности.

Похожее объяснение Чжу Си дает и по поводу преданности (это знак чжун, конечно; т.е. честность и верность): это когда на поверхности и внутри – одинаково. Речь идет не об искренности, а о постоянстве и преданности – не столько даже монарху, сколько самой службе: внешнее старание и отдача должны соответствовать внутреннему чувству. (Уважение к работе, верность делу, трудовая этика и пр. – это частая тема у Конфуция. Один раз, как бы упреждая дежурную клевету, он говорит, что старание и отдачу в исполнении дела или ритуала принимают за подхалимаж перед правителем.)

Занимай [свой ум] без устали и праздности;

делай [свое дело] c отдачей и преданностью. 

Чжу Си еще цитирует суровые слова Чен-цзы об ученике, собеседнике Конфуция: «Цзы Чжан имел мало человечности-жэнь и был лишен честного сердца и любви к людям. Он на службе непременно расслабился бы и не исчерпал бы в ней всю душу: 盡心. Поэтому Конфуций и говорил с ним именно так.» (Чжу Си любит знак 盡 «исчерпать»; именно им он объясняет понятие верности-чжун: «исчерпать себя в служении».)

Я не буду сейчас входить в обсуждение личности Цзы Чжана. Замечу только, что он был одним из ближайших учеников и активым продолжателем школы. Репутация его, несмотря на несколько упреков в холодности (недостатке человечности) и суетности (внешний лоск), в целом сложилась очень высокая, одна из лучших в традиции.