IN THE DUNNEST SMOKE OF HELL

Среди любимых опусов есть поддерживающие, освежающие, проветривающие мозги, наполняющие энергией и ясностью. Например, ЕО, да и почти весь Пушкин, "Иосиф и его братья" Манна, "Война и мир", "Волшебная флейта" и "Свадьба Фигаро" Моцарта, ну и там еще с десяток. Перечтешь-переслушаешь кусочек с любого места - и дальше живешь себе вприпрыжку...

Есть вещи тяжелые, гнетущие, выматывающие, нагоняющие дурные мысли и ночные кошмары, тянущие куда-то во мрак. Но все равно любимые и перечитываемые. Все они построены как воронки, в которые спускаешься по спирали, и вырваться невозможно. Для меня это - "Войцек" Бюхнера (и соответствующая опера Берга), "Идиот" и еще несколько текстов ФМ, "Кармен" Мериме, как ни странно (но не опера). Еще, конечно, 4-я часть вагнеровской тетралогии, ну и некоторые тексты Шекспира. Отчасти, "Гамлет", еще больше - "Лир". Но чернее всех, разрушительнее всех, мрачнее и ядовитее - "Макбет".

Вот и сейчас, в последние дни, даже отрывочное перечитывание там и сям оборачивается ухудшением здоровья, изнурительными ночными кошмарами, подавленным настроением и усталостью. Читать пьесу подряд почти невыносимо. (Когда-то в русском переводе она скользила, как саночки, и не казалась такой тяжелой; по-английски она - гораздо страшнее.) Вот не зря у нее такая дурная репутация. И это не суеверие ("приносит несчастья"); в тексте мрак так сгущен, что не может не действовать на тех, кто к нему прикасается.

Могу себе представить, каково настроение в труппе, ставящей "Шотландскую пьесу". Трудно не пожалеть актрис, произносящих "unsex me here... Come to my woman's breasts, And take my milk for gall, you murdering ministers...", актеров, играющих Макдуфа, не могущего впустить в себя новость о смерти жены и всех детей, его отрицание, отталкивание: "И детей тоже?... И жену тоже?... "Детей, говоришь, всех?.. Всех?!" Или Макбетов "монолог на краю ада" - "To-morrow and to-morrow and to-morrow..." Это труднопереносимые для вменяемого человека вещи, даже для закаленных актеров.

(Когда-то Сергей Тарамаев, чудесно игравший Мышкина в трилогии "Идиот" С. Женовача на Бронной, мне рассказывал, что после финальной части актеры были совершенно истощены морально, - до последнего предела, на грани сумасшествия. Спектакль не прожил долго. Думаю, команда, ставящая Макбета, должна чувствовать что-то похожее.)

Текст и написан, на мой взгляд, плотнее других пьес. Много чисто поэтической кухни - ритм, аллитерации, игра словами. Много лейтмотивной техники (маленькие фрагменты паутины я показывал в предыдущих постах). Много экстремальной психологии: упомянутая сцена с отрицанием Макдуфа или схождение с ума леди Макбет (более реалистичное и страшное, чем у прерафаэлитской Офелии).

Одна из лучших постановок - RSC-1978 с МакКелленом - вся снята на черном фоне (!), в темноте со слабым освещением. В первых сценах Макбет и его жена так много говорят о мраке, который им нужен для убийства ("звезды, не светите", "да не увидит солнце", "приди, густая ночь" и т.д., там множество), что решение режиссера кажется оптимальным: хотите мрака? - ну вот, получите, на весь спектакль. Мрак вообще чуть ли не главный персонаж пьесы: "That darkness does the face of earth entomb". (В конце, наоборот, помешавшаяся от раскаяния леди Макбет не может оставаться без зажженной свечи.)

Охохо... Не знаю. Если завтра будет такое же дурное состояние, отложу ШП. Мешает работать страшно. Возьму что-нибудь оздоровительное. "Мы все учились понемногу..."