Дед Конфуций и зайцы

По мере медленного погружения в тексты Конфуция, его образ складывается все более живой и симпатичный. Есть несколько пунктов, по которым он обнаруживает твердость и неколебимость суждений, но в целом стиль общения у него самый простой и располагающий. Он не позволяет себе говорить «глубокомысленно» и загадочно (полная противоположность Лао Цзы), полностью лишен снобизма, мягок, терпим. Но также ироничен и насмешлив (часто подтрунивает над учениками). Юмор у него элегантный, без сарказма; когда шутит – больше играет словами, стилем или поэтическими ассоциациями (с простыми народными песенками). 

Отношения с учениками – очень теплые, демократичные: их голоса всегда слышны, всегда звучат свободно, без подобострастия. Атмосфера бесед очень естественная; передана она вполне точно; подделать такое в текстах невозможно. (Да и зачем? Авторитарный человек вообще писал бы сам и никаких учеников бы не упоминал, – как Лао Цзы.) Конфуций не давит на них, мнения их выслушивает, предлагает коллективно обсудить. Хорошо умеет слушать. В целом, напоминает Сократа, но без юродства и сарказма, без семейных склок с Ксантиппой, без праздного шатания по рынку. Конфуций подчеркнуто прост, но достоинства не теряет. Он старается соответствовать трем своим идеалам (в порядке восхождения): ру (мягкий человек), цзюнь цзы (истинный джентльмен) и шэн (совершенно-мудрый); но невысоко ценит свои достижения. 

Ученики его, видимо, искренне любят. Эти живые интонации пробиваются в текстах сквозь 2500 лет; но их сохранила и традиция; это было так запомнено. Вот один текст, в котором нет слов Конфуция, нет философии, а только радость учеников, похожих на зайцев вокруг деда Мазая. Шен-шен! – умиляются они, – яо-яо! 

子之燕居
申申如也
夭夭如也

zǐ zhī yàn jū
shēnshēn rú yě
yāoyāo rú yě 

Когда учитель дома отдыхает,
Он такой уютный-уютный!
Он такой мягкий-мягкий! 

Как вам такой стиль в философском трактате, ставшем главным текстом культуры? Почти вызывающе! Но в том-то и замысел конфуцианского проекта ру, "мягкие люди", джентльмены: дать новый, более человечный, непринужденный, сердечный, демократичный стандарт общения. 

Сегодня мне попалась, наконец, книжка с первым европейским переводом Лунь Юй, сделанным иезуитами в Китае. Перевод был опубликован в 1687 году. Это его прочел Лейбниц и стал первым убежденным конфуцианцем в Европе. Как и ваш покорный слуга, он очень высоко ценил этические разработки Конфуция и призывал принять их в Европе. Перевод, конечно, очень вольный по стилю, очень многословный (это латынь), но вполне точный по смыслу. У меня сложилось впечатление, что иезуитам помогали конфуцианцы, поясняли, комментировали, помогали уловить дух. 

Вот как переводится текст про деда Конфуция и зайцев.

Discipuli Magistrum suum Confucium hoc elogio passim celebrabant, Confucius magister noster, inquiebant, quotiescumque solus & à negotiis liber domi degebat, quam erat jucundus & affabilis, quam explicato serenoque animo! Quam comis ac placidus!   

The disciples everywhere celebrated their Teacher with this sentence: “Whenever our Teacher Confucius remains alone at home and free from business, how happy and affable he is! How free and tranquil is his mind! How mild and gracious he is!”