Стихи среди песков

верхом    на коне
                дальше    на запад      
                                почти    до самых    небес

дважды    свершила    
                луна    свой круг     
                                как уехал    из родных    мест

этой    ночью
                еще    не знаю      
                                смогу ли     ночлег    найти

на тысячи    ли      
                никакого    жилья
                                ровные    мертвые    пески 

***

Окончание напоминает Шелли, его «Ozymandias»:

Nothing beside remains. Round the decay
Of that colossal wreck, boundless and bare
The lone and level sands stretch far away.

Автор – Цэнь Цань (715–770) или Цэнь Шень или Цэнь Сань. Танский поэт. Ду Фу и Ли Бай были его друзьями. Он провел долгие годы на службе в пограничных провинциях, в пустынных районах Средней Азии.

Тоска по дому была одним из самых частых мотивов Танской поэзии, прежде всего из-за гражданской войны, сорвавшей полстраны со своих мест (мятеж Ань Лушаня). Ровные мертвые пески – не только описание среднеазиатского пейзажа, но и метафора тогдашнего состояния Китая: гражданская война оказалась очень разрушительной, с массовыми жертвами и опустошением деревень и городов.  Почти до самых небес – скорее всего, речь идет о горизонте. Дважды свершила луна свой круг – т.е., с момента, когда он покинул дом, прошло два полных лунных цикла, два месяца.
 

岑参

磧中作

走馬西來欲到天

辭家見月兩回圓

今夜未知何處宿

平沙萬里絕人煙 

Cen Can. Among the sands

И английский вариант перевода (см. предыдущий пост). По-английски почему-то всегда лучше звучит.

riding     a horse

                 reaching     the sky

                                further     to the western     lands

leaving    home

                 seeing    twice

                                how the moon’s     circle     ends

knowing     not

                 where     to find

                                a lodging     place     for the night                                      

thousand      li

                 and not     a smoke

                                just level     and silent     sands

***

reaching the sky = horizon
the moon's circle ends twice = 2 months
not a smoke (literal transl.) = not a single house around

 

Бай (Бо) Цзюйи. Цветы не цветы

白居易
花非花  

花非花    霧非霧
夜半來    天明去
來如春夢幾多時
去似朝雲無覓處 

цветы не цветы     
туман не туман
в полночь придет
с рассветом исчезнет
придет весенней мечтой      такой мимолетной
исчезнет утренним облаком      таким бесприютным 

***

Этого классика Танской поэзии у меня еще не было. С почином, стало быть.

Стихи написаны почти как загадка. 花非花 霧非霧, «цветы не цветы, туман не туман», – типичный зачин загадки. Еще это явно перекликается с началом «Дао дэ цзин»: 道可道 非常道,名可名 非常名。(Буквально: «Дао – можно – дао, не настоящее дао; имя – можно – имя, не настоящее имя».)

Наверное, основная отгадка стихотворения – роса. Традиционная метафора мимолетности и краткосрочности жизни. Например, у Цао Цао, который, возможно, и ввел эту метафору в китайскую поэзию. 

Выпивку сопровождаю песней своей:
Жизнь наша – сколько отмерено ей?
Не подобна ль она – утренней росе?
С солнцем исчезает, как исчезнем мы все...

У Бай Цзюйи слово роса (lu) не звучит, но оно рифмуется с основной рифмой стихов: wu - qu - chu. 

Но есть и второй слой: «весенняя мечта» значит также «эротическая мечта». Поэтому стихи – еще и о пришедшей на свидание девушке. И тут всплывает удивительное сходство с Лермонтовым: «Ночевала тучка золотая».

Некоторые переводы ныряют с головой в сентиментальность, прямо используя местоимение «она»:

A Flower in the Haze

In bloom, she's not a flower;
Hazy, she's not a haze.
She comes at midnight hour;
She goes with starry rays.
She comes like vernal dreams that cannot stay;
She goes like morning clouds that melt away.

Конечно, ничего такого в оригинале нет; ни слова «она», ни упрощенности, ни нелепых первых двух строк. Вся красота стихотворения – в его «туманности». Отсюда и ключевое слово «туман», которое, кстати, омонимично слову «небытие», wu; и отсюда уже открывается дверь в буддистскую тематику, основную для стихов: иллюзорность и мимолетность. Поэтому переводы, убивающие это, убивают и красоту, и весь смысл оригинала. Эти стихи должны звучать загадочно и многомерно, а не плоско-сентиментально.

Потом я понял, откуда это все. Оказывается, есть китайский сериал, название которого – первые слова стихотворения, Hua-fei-hua, Wu-fei-wu. (花非花  霧非霧; по-английски Flowers in Fog, 2012). Там речь идет о четырех девушках из приюта; у всех в имени иероглиф 花, hua, цветок). А еще в фильме звучит песенка на текст этих стихов. Видимо, ее перевод мне и попался. Она написана 100 лет назад и сегодня чрезвычайно популярна, вроде рождественской Silent Night (и даже похожа на нее): ее поют и детские хоры, и попсовые девицы, и академические певицы.

Боюсь, что и стихи Бай Цзюйи, образец изящества и совершенства, углубленный присутствием буддистской и даосской метафорики (мимолетность радостей и зыбкость восприятия); теперь китайцы употребляют только под сладким сиропом этой песенки. Когда-то русские романсы убивали русскую поэзию, стаскивали ее с небес и волокли в кабак или бордель ("Выхожу один я на дорогу" и пр.), теперь и китайская попса взялась за свою классику.