Sep. 26th, 2020

Позавчера я разобрал текст 12-4, в котором Конфуций давал персонально-терапевтический ответ Сыма Ню: благородный человек не тревожится и не боится. Сегодня – соседний текст, 12-3, в котором разговор с тем же Сыма Ню выкроен по тем же лекалам: Конфуций дает не определение термина, а только одну его сторону, наиболее актуальную для ученика; ученик удивляется неполному ответу; Конфуций поясняет, намекая на личность собеседника. Сравните

12-4:

Сыма Ню спросил, что такое благородный человек. 

Учитель сказал: «Благородный человек не тревожится, не боится.» 

[Сыма Ню] сказал: «Не тревожится и не боится?
Только это и значит благородный человек?!» 

Учитель сказал: «Всматривается в себя – нет вины;
так зачем ему тревожиться? зачем бояться?» 

Сегодняшний текст 12-3:

Сыма Ню спросил о человечности (rén). 

Учитель сказал: «Человечный (rén
это тот, 
чьи слова тоже медленны / вдумчивы / сдержанны (rèn) 

[Сыма Ню] сказал: «Чьи слова тоже медленны / вдумчивы / сдержанны (rèn)?
Только это и называется человечностью (rén)?!» 

Учитель сказал: «Если сделать это трудно,
то говорить это – разве не следует медленно / вдумчиво / сдержанно (rèn) 

***
Вся фраза построена на каламбуре: «Жэнь – это тот, чьи слова тоже жэнь. «Его слова тоже жэнь? Это и называется жэнь?..» Иероглифы созвучны, но имеют разный тон: человечностьrén, а медленно / вдумчиво / осторожноrèn.

rèn – ключевой для сегодняшнего текста термин. (Его подробному разбору посвящен предыдущий пост.) Это сочетание элементов слово  и острый край лезвия . Его главная идея – контроль над своей речью, ее сдержанность и уместность, «отсечение (лезвием) лишней болтовни». Согласно толковым словарям, это не только медленная речь, дающаяся с трудом и сопротивлением, и не только осторожная речь, боящаяся ошибки или бестактности, но еще и вдумчивая, толковая речь, со знанием предмета и с погружением в него.

Конечно, определением человечности-жэнь одно это слово служить не может. Но Конфуций вручает свой каламбур ученику не как исчерпывающее объяснение, а как памятку на будущее. Сыма Ню был известен своей суетной болтливостью и скоропалительностью суждений; именно это, по мнению Конфуция, и отдаляло его от идеала человечности-жэнь. Поэтому он хочет, чтобы у Сыма Ню в голове всегда срабатывала связка понятий rén rèn, человечность медленность / вдумчивость / осторожность в речах. Такое нейролингвистическое программирование: вспомнит одно rén – за ним сразу всплывет другое rèn. Принудительная ассоциация. Каламбур прилипнет намертво, не отдерешь.

***

Странно, но ни у кого из переводчиков я не встретил слова «тоже» во фразе Человечный (rén) – это тот, чьи слова тоже медленные. Слово часто служит частицей (финальной, усилительной или еще какой-нибудь), и не переводится. Но оно еще имеет значение тоже, и тогда переводить его надо. Здесь, мне кажется, это смысловое слово, и последняя фраза это подтверждает, она как раз и раскрывает смысл слова «тоже»:

«[Если] сделать / реализовать это трудно, то говорить это – разве не следует медленно / вдумчиво / сдержанно?» (т.е. слова тоже будут затруднены).

Мысль, по-видимому, в том, что если реализовать человечность (вести себя жэнь) трудно, то и слова о ней должны даваться трудно и медленно, и болтовню на эту тему лучше почаще пресекать, придерживать, поменьше болтать. И тогда это один из вариантов мысли Конфуция о том, что нелепо быть «специалистом по мудрости»; если ты не практикуешь то, чему учишь, то ты – фальшивка.

Но возможно и другое понимание (оно высказано в комментарии иезуитов): если достойное поведение основано на сдержанности и самоконтроле (в соседнем тексте 12-1: «обуздай свое эго и вернись к форме-ли»), то речь ничем от этого не отличается: она тоже должна быть основана на само-пресечении. И болтливому Сыма Ню это следовало бы знать.

Что самоконтроль – общее правило и для слов, и для дел, выражено и в родстве слов: иероглифы rěn и rèn содержат элемент «лезвие» : первый с «сердцем» , он значит «сдержанность, терпение, выдержка»; второй со «словом» , он значит «медленность, сдержанность в речах». И оба они омонимичны человечности-rén. На полное  определение этого ключевого термина они не тянут, но явно формируют одну из его смысловых граней. И это намекающее созвучие теперь игнорировать не получится, надо помнить.

И, конечно, тут нагляднейше проявляется культурная разница. В европейской (особенно русской) традиции человечность - это открытость, непосредственность. В китайской - сдержанность, самоконтроль. Это совпадает с моей старой мыслью о том, что когда у нас говорят "ничто человеческое мне не чуждо", имеют в виду как раз скотское, а не человеческое: распущенность, потакание своим желаниям. Если что-то и отличает человека от животного, то это именно контролирующая рефлексия, отсекающее лезвие - в мыслях, словах и поступках...

***

Чжу Си в своем комментарии пишет: 

Человечный-жэнь – сердце свое держит и не пускает;
потому и в словах своих привык он быть сдержанным,
и нет им легкого выхода наружу.

***

Два перевода для сравнения.

Lyall не мудрствуя переводит человечность-rén как love. А ключевое слово rèn – просто как slow, чтобы передать и «странность» ответа Конфуция, и его каламбур: love - slow.

Ssu-ma Niu asked, What is love?
The Master said, Love is slow to speak.

To be slow to speak! Can that be called love?
The Master said, Can that which is hard to do be lightly spoken?
 

R. Eno тоже пытается хоть как-то передать каламбур: ren-reluctunce. 

Sima Niu asked about ren.

The Master said, “The person who is ren speaks with reluctance.”
Reluctant in speech – may such a person, then, be called ren?”
The Master said, “When doing it is difficult, can one not be reluctant to speak of it?”
 

Ну и теперь можно еще раз насладиться моим переводом: 

Сыма Ню спросил о человечности (rén). 

Учитель сказал: «Человечный (rén– 
это тот, 
чьи слова тоже медленны / вдумчивы / сдержанны (rèn) 

[Сыма Ню] сказал: «Чьи слова тоже медленны / вдумчивы / сдержанны (rèn)?
Только это и называется человечностью (rén)?!» 

Учитель сказал: «Если сделать это трудно,
то говорить это – разве не следует медленно / вдумчиво / сдержанно (rèn)