Пусть тут повисит для памяти

[diejacobsleiter]

(К предыдущему.) Фрагмент прекрасной статьи Д.В. Конончука «О происхождении и смысле конфуцианской категории жэнь». (Я на нее уже давал ссылки, но не грех и перечитать, даже читавшим.)

 ... 

«Я – это Другой», – гласит один из наиболее громких в современной философии лозунгов, поднятый на щит Жаком Лаканом. За восемнадцать столетий до Лакана позднеханьский учёный Чжэн Сюань (127-200), комментируя выражение Конфуция из «Чжун юна» 仁者人也 жэнь-чжэ жэнь е  «Человек есть тот, кто человечен», выразил его смысл в прекрасной ёмкой фразе: «Человек есть тот, кто испытывает чувство взаимной близости с другим» (相人偶 сян жэнь оу). Знак 偶 оу, состоящий из двух антропоморфных графем 人 жэнь и 禺 юй <...> позже получил вполне читаемое в нем значение «подходящая кому-либо пара», «другой я». Пафос экзистирования в другом стал одной из ведущих тем высокой конфуцианской философии, и выражен он оказался в понятии  仁 жэнь, концептуализация которого является, возможно, крупнейшей философской заслугой самого Конфуция. 

В свое время патриарх истории китайской философии Фэн Юлань, впервые усмотрел и выделил в  仁 жэнь два достаточно близких, но всё же несводимых друг к другу значения. Анализируя  仁 жэнь у Конфуция, он, в частности, пишет: «Человечным (仁者 жэнь-чжэ) является тот человек, чья природа непредумышленно являет (流露 лю-лу) истинную жизнь в полном соответствии с ритуалом (禮 ли), а также тот человек, который имеет сердце, способное вжиться в другого человека (同情心 тун цин синь) и поставить себя на место этого другого (推己及人 туй цзи цзи жэнь)». Оба этих выражения носят в китайском языке характер фразеологизмов. 

Собственно, всё наше исследование категории  仁 жэнь подтверждает глубокую философскую правоту Фэн Юланя. Коротко повторим основные выводы нашего исследования. Категория  仁 жэнь выражает феномен экзистенциального характера, состоящий в особой априорной экстравертности значительного масштаба и силы, имеющей следствие в виде глубокой эмпатии по отношению к окружающим людям. По-русски это может быть передано в первую очередь как чуткость и внимательность к людям, как их феноменологическая близость, как участие в них. 仁 жэнь подразумевает глубокое понимание мотивов и чувств другого человека.

Феномен человечности следует отличать от этико-психологических характеристик, например, от доброты. Данные выводы подтверждаются не только текстами памятников древнекитайской философии, но и первой известной формой написания иероглифа  仁 жэнь («上身下心»).

Подобная интерпретация позволяет системно объяснить как генезис этики Конфуция, так и тенденции её дальнейшего развития в философии конфуцианства. Мы можем утверждать, что она является ключом к пониманию этики всего раннего конфуцианства. Так понимаемая человечность была тем даром, которым обладал сам Конфуций и который, став предметом его саморефлексии, оказался зафиксирован основоположником китайской философии в категории  仁 жэнь.