1-13. Трудный текст из Лунь Юй

有子曰：「信近於義，言可復也；恭近於禮，遠恥辱也；因不失其親，亦可宗也。」

В переводах и комментариях – пестрая разноголосица; и я даже не буду пытаться навести в ней порядок. Буквальный перевод, даже с оглядкой на этимологические словари – не имеет большого смысла:

Ю-цзы сказал: Искренность/доверие приближается к справедливости – слово может вернуться (?); уважение приближается к форме-ли – удаляется стыд и позор; полагаться/следовать [тому, кто?] не теряет своих родителей/близких – тоже можно уважать. 

Это звучит почти как гугле-перевод. Значит, какие-то слова употреблены Ю-цзы в забытом или полу-метафорическом значении, либо тут ошибка переписчика. Без помощи старинных комментаторов не обойтись. Это будет Чжу Си, конфуцианец 13-го века, оставивший самые авторитетные комментарии к Лунь Юй; и иезуиты, которым в переводе помогали конфуцианцы 17-го века.

Вот комментарий Чжу Си. Сначала – словарный, в котором он выправляет понимание некоторых слов (это я не буду выкладывать); потом смысловой (начну сразу с него).

«...Если данное слово или заключенный договор следует принципам должного, значит его надо обязательно выполнить. Если оказывать кому-то почтение и внимание, и при этом точно соответствовать правилам, можно отдалить от себя унижение и позор. Если тот, от кого зависишь (на кого полагаешься), не теряет тех, с кем можно быть близким, значит ему можно следовать и уважать его главенство (или: можно следовать его цели и уважать его принципы).

В общем, смысл в том, что человек в общении с другими людьми и в словах, и в делах должен быть осторожным с самого начала и обдумывать то, чем все может кончиться. Иначе, живя между привычкой и небрежностью, можно оказаться в невыносимой ситуации, потерять себя и раскаяться.»

Последняя фраза очень хороша: живя между привычкой и небрежностью, доходишь до того, чего вообще-то терпеть нельзя, теряешь себя и горько раскаиваешься. Какой умница этот Чжу Си...

А вот, что пишут иезуиты (курсив – расширенный и очень вольный перевод; не-курсив – комментарий иезуитов):

«Если обещание или договор, который вас обязывает по отношению к кому-то, близок к справедливому и, так сказать, не чужд верности и честности, то ожидается, что вы будете верны своему слову и выполните то, что обещали.

Таким образом, прежде чем дать торжественное обещание или заключить договор, тщательно проверьте, согласуется ли он с принципом справедливости, чтобы вам не пришлось ни доверие обмануть, ни справедливость нарушить.

Кроме того, если вежливость и уважение, которые вы оказываете другим, близки к должному, то есть, если они сопровождаются сдержанностью и благоразумием, которые принципы долга требуют от каждого, тогда вы не испытаете никакого унижения или позора.

Т.е., не будет опасности показаться назойливым или невежливым, когда вы по ошибке делаете что-либо слишком; или наглым и необразованным, когда вы по ошибке делаете что-либо недостаточно.

Наконец, что касается дружбы и покровительства, от которых вы зависите, не пренебрегайте людьми, чья доказанная верность и честность делает их достойными любви; вы можете использовать их как покровителей и защитников в хороших или плохих обстоятельствах.»

Теперь можно вернуться к оригиналу. Трудность первой фразы была в том, что там надо читать знак искренность/доверие как обещание или договор (это не центральное, но возможное значение иероглифа синь); а знак вернуться как выполнить слово. Трудность третьей фразы была в ее крайне вычурной и неуклюжей формулировке. Напомню, это слова Ю-цзы, одного из учеников. Конфуций обычно выражается яснее и прозрачнее; его филологический тренинг редактора Книги Песен и Книги хроник обычно сказывается на качестве текста. В сегодняшней фразе этой сияющей ясности нет.

Но такова книга Лунь Юй! Она не только похожа на блог; она похожа на блог, который ведет сразу десяток человек. Все они высказывают мысли Конфуция или свое отношение к ним; отсюда единство учения. Но индивидуальность их голосов сохраняется, отсюда стилистическая пестрота. Конфуций строит философию эмпатии, взаимности и социальной гармонии. Поэтому и тексту, выражающему это учение, вполне к лицу такая разноголосица и диалогичность. Это не дефект, а достоинство книги, одна из самых красивых ее особенностей. И одна из причин ее исторического успеха. Угрюмая монологичность мизантропа Лао Цзы обепечила ему успех у высокомерных маргиналов; а теплота и человечность Конфуция обеспечила ему мощное общекультурное влияние на весь восточно-азиатский регион, которое длится 2500 лет и не думает угасать.

Итак, мой перевод:

Ю-цзы сказал:

Если обещание/договор приближается к справедливости-йи –
его можно сдержать/выполнить;

Если уважение приближается к форме-ли –
удаляешься от стыда и позора;

Если тот, с кем связан [от кого зависишь], не теряет своих близких –
его тоже можно держаться/уважать.  

Смысл текста, как подчеркивают Чжу Си и иезуиты, един. Это осторожность и предусмотрительность в трех ситуациях: в обещаниях и договорах (словá), социальном поведении (делá) и личных отношениях (дружба, служба, покровительство, совместная деятельность).

1) В обещаниях и договорах. Нельзя давать обещаний связанных с несправедливостью: будешь вынужден нарушить либо свое слово, либо принцип справедливости.

2) В социальных отношениях. Тут нельзя довольствоваться «добрыми намерениями», «почтительностью», эти чувства должны быть облечены в форму ли, иначе дело кончится позором («уважение без ли – это угодливость» и т.д.).

3) В отношениях с друзьями, покровителями или начальством по службе. Тут надо смотреть на то, как они относятся к своим близким (имеются в виду либо только родственники, и тогда мы проверяем, обладают ли они качеством "сыновности"-сяо; либо все близкие, включая коллег, соратников и т.д., и тогда мы проверяем, обладают ли они верностью-чжун). Если они не теряют близких людей, с ними можно иметь дело, следовать им (или их целям вместе с ними), уважать их, полагаться на них.

Одна из самых...

...глубоких житейских премудростей, какая мне когда-либо попадалась, была процитирована в предыдущем посте. Я ее сегодня вычитал в конфуцианских комментариях Чжу Си.

...живя между привычкой и небрежностью, доходишь до того, чего вообще-то терпеть нельзя, теряешь себя и горько раскаиваешься.

В нестерпимую ситуацию можно попасть случайно: например, быть похищенным и проданным в рабство. Или - авария и внезапная инвалидность. Но такие "удары судьбы" случаются редко. Гораздо большая опасность - привычка и небрежность. Несколько лет бездумной жизни по инерции - и нет прежнего человека. Сползаешь в ситуацию, которой никогда не выбрал бы и не пожелал бы, находясь в здравом уме. Поэтому да, привычка и небрежность - два главных врага человека. Хуже всего, что они - невидимые; с ними не приходит в голову бороться.

1-3. Искусные слова и приятная внешность

子曰：「巧言令色，鮮矣仁！」

Учитель сказал:
Искусные слова и приятная внешность
редко [означают] настоящую человечность. 

Это может казаться поговорочной банальностью. Но тут надо учесть вот что. 

Все Осевое время проходит под лозунгом «разоблачения видимой реальности». Индийская культура склоняется к тому, что это – иллюзия, «покрывало Майи», китайская и греческая не отрицают относительной ценности и реальности «этого мира», но занимаются рациональным анализом его основания, корня, архэ. Занимаются поиском единого за многим, стабильного за нестабильным, монолитного за разнообразным. 

Так возникли первые общие термины, описывающие первоосновы мироустройства: архэ, логос, космос, единое, бытие, дао, дэ и пр. Конфуций вводит коренное слово-архэ и для мира человеческих отношений – жэнь, эмпатия, чувство другого. Оно тоже призвано «снять» иллюзию пестроты и разнообразия, осмыслить поведение человека, стать объясняющим основанием. Именно с этим связан общий разоблачительный (и апофатический!) модус фразы: жэнь не относится к миру видимомости, а только к области архэ, оснований. 

Здесь не говорится, что искусные слова это плохо, и что приятная или почтенная внешность – это плохо. Что в них плохого? Смысл фразы другой: «жэнь – прекрасная вещь; но не вздумайте путать ее с прекрасными словами или прекрасной внешностью!». 

Это было трудной новинкой для умов того времени: мышление общими понятиями. Наше сознание давно приучено к абстрактности. Но первым мыслителям той эпохи все время приходилось отучать себя от соцерцания «покрывала Майи».

Если не видеть драматической борьбы первых философов с конкретным мышлением, не ценить их усилия по формулированию общих понятий, то сегодняшняя фраза так и будет казаться банальной поговоркой. 

Добавлю для полноты картины комментарий Чжу Си. Он описывает красивые речи и почтенную наружность в терминах почти эротического соблазнения.  

«Искусные слова и приятная внешность редко [означают] настоящую человечность.» «Искусные» - это хорошо! «Приятная» - это прекрасно! Только красота слов и приятность внешности служат украшению снаружи; их цель – ублажить другого человека. И тогда его чувства / желания смущены / бесконтрольны, и в корне его сердца этика-дэ умирает. Мудрец (Конфуций) старается не давить радикальностью [суждения]. Он употрябляет слово «редко»; но, мы, конечно, знаем: «невозможно». Ученик должен глубоко вникнуть в это предупреждение. Чэн-цзы сказал [об этом]: «Знать, что искусные слова и почтенная внешность это не жэнь, значит – знать жэнь».