Дао Дэ Цзин - 40b

[diejacobsleiter]

Вторая половина афоризма № 40 имеет структуру не менее интересную, чем первая. В ней тоже есть две полуфразы, и точно так же в этих полуфразах есть три общих иероглифа. 

天下萬物    生於有       有生於   無 

Но длина полуфраз здесь неодинаковая: 7 и 4 (там было 5 и 5). Помимо общих иероглифов, есть еще очень интересная пара: оба звучат как wu, но один с нисходящей интонацией, а другой с восходящей: wù↘ и wú↗. Так что полная симметрия фразы такова: 

tiān xià wàn wù↘

shēng yú yǒu ,
______________ 

yǒu shēng yú

wú↗. 

Это выглядит как стихи с удлиненной первой строкой и усеченной последней. И это правильное восприятие. Первый «стих» говорит о тьме (10000) вещей мира, о множестве; отсюда и удлинение. Последний «стих» - это слово ничего; отсюда и усечение. 

Полярность двух понятий – множество реальных вещей и ничто – показана одинаковым звуком с противоположной интонацией wù↘ | wú↗. Такой пригодности к выражению философских идей я не встречал ни в одном языке.  

Однако, пора заняться иероглифами. 

天 означает «небо». Небо – это только верхняя горизонтальная черта; но она всегда используется в сочетании с другими фигурами. (Вспомним: иероглиф «нет», bu, 不 – это птица, долетевшая до предела небесной тверди.) Чтобы обозначить именно небо, используется фигура человека с распростертыми руками 大, а над ним – небесная твердь. Древние иероглифы, значащие небо, выглядят более натуралистично, и там это иногда просто человек (!).


Предлог 下 (под, ниже, внизу) – на втором месте, после значимого слова. Это интересный иероглиф: среди его значений: низкий, бедный, опускаться, уходить, падать, давать, начинать (!), заканчивать (!), класть яйца (птичье), рож(д)ать (о животных).

Эти два последние значения интересны: они созвучны другим словам этого текста со смыслом «рождать, порождать». (Тут вспоминается международный мифологический стандарт: небо-отец, земля-мать, осеменяемая сверху и рождающая вещи мира. Такова традиционная связь идеи «под» с идеей «рождения».)

Что здесь еще интересно – даже идея неба (мира) не лишена человечности, не абстрактна. Небо – это верхний предел человека (и предел возможностей, и высший идеал). Пара 天下, если «не мудрить», значит просто «под небом», что является китайским аналогом выражения «в мире», «во всем мире» («в Поднебесной»).

Но в подобных текстах лучше «мудрить». Возьмем за основу простое значение «под небом», но будем держать в памяти все вышесказанное. Пригодится. Похожий на краба в агрессивной стойке, иероглиф 萬 поначалу означал только скорпиона, и его первоначальные начертания были очень натуралистичны; но даже и в сегодняшнем иероглифе хвост с жалом хорошо виден:

Потом он отдал это значение другому иероглифу, а сам стал значить: очень, чрезвычайно, много, огромное количество и «тьма» как древнее числительное 10000. 

Каков переход от скорпиона к этим значениям, сказать трудно; тут, наверное, что-то историческое. Например, в древности этот иероглиф еще значил некий ритуальный танец; в нем, возможно, и была связь между «скорпионом» и «много». А может быть, это массовые нашествия насекомых (скорпионы, саранча, комары, мухи) стали источником и китайского 萬, и русского «тьма». Но это уже гадание... 

(Интересно, что слово для обозначения и числительного 10000, и множества вообще, было в нескольких европейских языках: тьма – по-русски; μυρίος, мириада – по-древнегречески и др., китайское 萬 wàn тут ничем не отличается, совершенно то же значение.) 

Следующий иероглиф 物 , wù↘ – важный для понимания текста, на нем лучше сосредоточиться основательнее. Простое объяснение: он состоит из 牛 (корова) и фонетической прибавки 勿 и значит: вещь, thing. Т.е. это любой одушевленный и неодушевленный предмет из ассортимента мира (можно сказать: «тварь», т.е. элемент сотворенного, тварного мира). 

Эта идея – настолько широка и нейтральна, что ее надо как-то обустроить, проянить ее структуру. А для этого лучше повнимательнее вглядеться в иероглиф, точнее, в его составные части: 牛 и 勿. 

Первый значит: бык, корова и вообще любое парнокопытное, а еще упрямый, наглый и в современном сленге «крутой». Древние варианты стилизованно изображали голову быка:

Т.е. этот иероглиф изображает живую и сильную тварь, но не человека, а его имущество, сельскохозяйственную собственность. Многие китайские понятия восходят к земледелию (как библейские -: напр., мужчина – это человек, который обрабатывает поле: 男 – снизу иероглиф сила, сверху иероглиф поле). 

Другая половина 勿 не вносит своего смысла, а только фонетику wu, но фонетика эта, странным образом, отрицательная. Сам по себе иероглиф значит только «не» в повелительных конструкциях типа «не делай» или как отрицательная частица «не это». 

Трудно уложить в голову, что 物 wù↘ – это thing, вещь, «что»; а последний иероглиф, 無 wú↗ – это no-thing, «ни-что». Трудно осмыслить ту странность, что отрицательный звук wu есть в обоих случаях. Но осмыслить как-то надо. 

Этот призвук отрицания в слове «вещь» был бы, наверное, нормален для индийской культуры, не принимающей вещи мира за реальность («все – лишь иллюзия»); но это странно для трезвой и земной китайской культуры, избегающей всякого потустороннего мумбо-юмбо. 

Тут может помочь вот какая мысль: понятие такой степени обобщенности как «вещь» – предельно пустое, оно находится на грани бессмысленности. Оно настолько лишено конкретного содержания, что понять его можно только через отрицание конкретных смыслов: оно – ни то, ни это. Так обстоит с любым подобным понятием. Напр.: слово – это тоже понятие-пустышка, приглашающее заполнить его конкретным содержанием (как уличные постеры с надписью «тут могла бы быть ваша реклама»). 

Можно еще вспомнить принцип апофатического богословия. Его автор, т.наз. Псевдо-Дионисий Ареопагит определяет бога через отрицание его качеств: он не добрый, не злой, не большой, не маленький, не умный, не глупый и т.д., ибо все эти понятия применимы к конкретным вещам тварного мира, но не применимы к более высокому уровню бытия, творцу. Хочешь понять бога – очищай его от предикатов тварного мира, обдирай их с него, как капустные листья, чтобы добраться до кочерыжки. 

Поэтому и требуется привкус отрицания в понятиях такой всеобъемлющей широты, как «вещь»: они требуют очищения от конкретных свойств. Только в других языках это не слышно, а в китайском слышно: слово «вещь» звучит как отрицание конкретных качеств, wu. 

И вновь нам остается только удивляться философской чуткости китайского языка. Слово «вещь» значит «что угодно», т.е. «ничего конкретного», тупо-буквально его можно понять как «не-корова»: отрицание застыло в нем, как муха в янтаре. Имущество, но любое: не обязательно корова. 

Тут сам язык прокопал для Лао-цзы канал, соединяющий вещи мира с небытием. Но об этом чуть позже. Сейчас я перескочу через три повторяющихся иероглифа и займусь последним, 無. Его переводят так: не иметь, не быть, ничто, не, без, независимо от. А еще  как вопросительную частицу в вопросах. (Интересная деталь: вопрос как отсутствие ответа.) 

Когда я попытался посмотреть на графическое происхождение иероглифа 無 «не иметь», «ничто», я сначала чуть не подпрыгнул от изумления. Древние иероглифы изображают человека с полными руками добычи (разной добычи: птички, котики, зайчики):

Ничего себе «ничто»! Меньше всего это похоже на «не иметь»! 

Потом, в ходе истории, как часто бывает у китайцев, иероглиф позаимствовал откуда-то весь список отрицательных значений, а свой первоначальный смысл подарил другому иероглифу. (Этот китайский смыслообмен – интереснейшая штука!) 

Но все-таки поразительно: мало того, что иероглиф «вещи» включает в себя отрицание, так еще и противоположная идея «ничто» выражена иероглифом, обильным добычей! Какая ошеломляющая парадоксальность! Но не будем спешить громко ржать и тупо удивляться, как «телезрители» с одномерной реакцией. Сделаем усилие, вдумаемся. 

Обыденное сознание видит в понятии «ничто» – отсутствие. Более вдумчивое сознание (в частности, философское) видит в «ничто» – возможность. 

Если мы вспомним платоновскую иерархию мира, то в середине ее находятся вещи мира, над ними – эйдосы, чистые идеи этих вещей, а снизу, на другом полюсе, находится «материя», но не та материя, что у материалистов («которую можно пощупать»), а материя как небытие, как чистая возможность (как для рисунка – белый лист бумаги). Вещь рождается в результате «отпечатка» эйдоса на материи. Поэтому Платон играет созвучием материя – мать, описывает небытие в терминах материнства. Материя – мать-восприемница, принимающая семя эйдоса, чтобы родить вещь. 

Материя – небытие, но не как отсутствие, а как возможность рождения вещей, как потенциальная мать всех вещей. 

Теперь иероглиф, изображающий обильную добычу и обозначающий «ничто», уже не кажется таким абсурдным, правда? Наоборот: уже кажется, что нет лучшей картинки для небытия-материи, чем приношение плодов, добыча. И тут мы только можем снова удивиться философской искушенности китайского языка. 

(Эти аналогии, при всей полезности, надо держать в узде. Увидеть в Лао цзы вариант платонизма легко; но это только отбросит нас назад к университетскому курсу греческой философии. Мы не увидим Лао цзы, а только подставим себе зеркало. Чтобы понять самого Лао цзы, надо изо всех сил удерживаться от подмены его мыслей на школьный платонизм.) 

Теперь осталось рассмотреть три повторных иероглифа. Они появляются с перестановкой: 生於有   有生於.  Самый простой – предлог 於, он значит «в» или «из» и относится к следующему (а не предыдущему) иероглифу. Его роль – только служебная. (надеюсь!) 

Зато два других, говорящих о рождении 生 и о бытии 有, – самые важные в тексте. Самые важные для любой философской системы понятия – это: 1) главная категория – the to be, das Sein, to einai, быти-е. 2) понятия, объясняющие множество объектов нашего мира; т.е. взаимоотношение единства и множества. Это главный смысловой центр любой философской мысли и даже любой культуры, цивилизации. Хайдеггер писал, что подступ к любой философской и культурной (языковой) модели лучше начинать с изучения ее онтологического словаря: быти-е, сущность, существование, множество, единое. Мой разбор текста Лао-цзы только подобрался к этим понятиям. Дальше надо двигаться очень осторожно. 

Comments

[oleg304]

Да уж, с трудом добрался до конца, но тем не менее интересно ;)
Действительно интересный феномен китайского письма. Хотя, наверное, это закономерно, когда много смыслов у каждого иероглифа, то из слов одного предложения, как из кубиков, можно собрать несколько вроде как бы различных конструкций, но все смыслы должны быть похожи. Получается, что смысл предложения как бы отделен от его написания. Прям разделение функциональности и отображения в современной разработке. Просто интересно как китайсцы смогли науку развивать с таким количеством смыслов в простых предложения? Боюсь представить как выглядят научные работы на китайском.
Хорошего отдыха и много приятных эмоций ;)

[diejacobsleiter]

Спасибо.

Да, очень захватывающая картинка. Когда есть связи по прямому значению, по звучанию и по начертанию, это уже трехмерная система связей. Поэтому мышление - объемное, и у "мастеров иероглифа" игра слов идет во всей этой трехмерной системе. На выходе - объемные кристаллы, которые можно вертеть в руках, медитировать, рассматривать их грани, любоваться бликами смыслов.