Не своей смертью

Интересные характеры прорисовываются среди учеников Конфуция. Один из любимых, ближайших и чаще всего упоминаемых в Лунь Юй – это человек, которого вообще невозможно представить конфуцианцем. Это Чжун Ю (Zhong You), он же Цзы Лу (Zilu, второе, вежливое имя, даваемое при взрослении). Этот Цзылу был из очень бедной семьи из княжества Лу, которое имело репутацию примерно такую же, как Чечня в России: там царил джигитский культ удали, храбрости и бесстрашия.

Когда Цзылу впервые явился к Конфуцию, он вырядился крайне вызывающе и вел себя нагло и грубо. Но Конфуция это не смутило, он что-то разглядел в Цзылу и принял его. И тот стал его ближайшим и вернейшим учеником и добровольным «телохранителем». У него не было страсти к академическим знаниям, и хотя он прилежно учился, но успехами не блистал. Зато та часть этического кодекса Конфуция, которая говорила о верности и искренности, стала его второй натурой (что было доказано его страшной смертью: каких еще доказательств вам нужно?).

Конфуций (в текстах Лунь Юй) часто трунит над Цзылу, часто осаживает его, даже бранит за невежество и неотесанность. Но на близости их отношений это никак не сказалось. Верность Цзылу была железной.

Есть один забавный текст (XI-13), никаких премудростей не сообщающий, а лишь рисующий сценку, почти живописный групповой портрет Конфуция в окружении нескольких учеников. (Все их характеристики живо переданы сдвоенными иероглифами: 誾誾, 行行, 侃侃. Типа «тихий-тихий», «бравый-бравый»; но я буду переводить разными словами, чтобы точнее передать смысл.)

Мин Цзы, подходя к Учителю, держался тихо и скромно, Цзы Лу – решительно и грозно, а Жань Ю и Цзы Гун – с непринужденной уверенностью. Учитель посмеялся. «Такие, как Чжун Ю (т.е. Цзы Лу), не умирают своей смертью».

К несчастью для Конфуция, это пророчество сбылось. Политическая карьера Цзы Лу была полна безрассудства и авантюризма; он, как Зигфрид, был совершенно лишен чувства страха. Но порядочность его оставалась безупречной. В конце жизни он служил одному влиятельному аристократу в Лу. Когда там начался мятеж, его не было в городе; узнав, он тут же, не раздумывая бросился на помощь своему шефу. У входа в город его встретил друг-конфуцианец и пытался отговорить: мятеж уже был совершен, сделать было ничего нельзя. Цзы Лу не стал слушать. Он попытался вызволить своего шефа, у него это не получилось, он был атакован и убит. Разрубленное на куски тело было зачем-то замариновано.

***

Узнав об этом, Конфуций был сломлен. Первым делом он велел выбросить из дому все соленья и маринованные припасы. Потом он погрузился в долгий траур, не мог ни есть, ни заниматься с учениками. Его физические и душевные силы так и не восстановились. Через несколько месяцев он умер.

Конфуцию вообще не везло: он пережил смерть нескольких любимых своих учеников, – в Лунь Юй сохранились следы этих трагедий. Обладая (несомненно) сверх-чуткостью, он всякий раз получал глубокие травмы, каждая такая смерть глубоко надламывала его.

***

Тут мне вспоминается другая школа чуткости и порядочности (эти качества были в основе их эстетики), Нововенская: три лучших композитора ХХ века, Шенберг, Берг и Веберн. Основателю школы, Шенбергу, пришлось пережить смерть обоих своих любимых учеников. Берг в 1935 умер от заражения крови (жена из экономии решила сама удалить его фурункул ножницами), а Веберн был убит в 1945 (вышел вечером покурить на крыльцо и был застрелен американским оккупационным солдатом). Шенберг был надломлен, пережил тяжелую болезнь и, хотя продолжал активно работать и прожил до 1951 г., был уже не тем могучим пророком, как раньше, а усталым опустошенным стариком.