diejacobsleiter | Entries tagged with stevenson

John Silver неразлучен с попугаем, который постоянно повторяет «pieces of eight!»

(Thirty) pieces of silver – устойчивое, легко узнаваемое английское выражение, символ предательства, как «тридцать серебреников» по-русски. Если даже на меня эта суггестивная техника действует, то для английского уха это должно звучать еще убедительнее: pieces of eight + John Silver = pieces of silver.

“Well,” said I, “I’ll cut you some tobacco, but if I was you and thought myself so badly, I would go to my prayers like a Christian man.”

“Why?” said he. “Now, you tell me why.”

“Why?” I cried. “You were asking me just now about the dead. You’ve broken your trust; you’ve lived in sin and lies and blood; there’s a man you killed lying at your feet this moment, and you ask me why! For God’s mercy, Mr. Hands, that’s why.”

I spoke with a little heat, thinking of the bloody dirk he had hidden in his pocket and designed, in his ill thoughts, to end me with. He, for his part, took a great draught of the wine and spoke with the most unusual solemnity.

“For thirty years,” he said, “I’ve sailed the seas and seen good and bad, better and worse, fair weather and foul, provisions running out, knives going, and what not. Well, now I tell you, I never seen good come o’ goodness yet. Him as strikes first is my fancy; dead men don’t bite; them’s my views — amen, so be it.”
_________________________

Какая музыка, а?

Диккенса я обожаю, но читать мне его трудно. Очень медленно идет. Иногда не хватает знания языка, а иногда не хватает терпения продираться сквозь его "красивости". Он хочет писать сложно и красиво: кудряво, с обильной метафорикой и иронией; и у него получается. Действительно красиво. И остроумно. И продуманно. И человечно, по-доброму. Но мне - трудно. В том числе потому, что я не люблю обнажения приема, демонстративной красоты.

А вот Стивенсон - другой. Стиль у него такой легкий и прозрачный, что его просто не видно. Но не как в поп-литературе, вроде Агаты Кристи, которая пишет гладко, но пусто. А как у Пушкина: простота как высшая степень сложности. Отточенность и продуманность стиля - ради его незаметности. И мелодическое чувство: текст написан "от слуха". А дальше, когда ты выходишь в открытое море текста, и плывешь по нему, поскрипывая стулом, уже можно наслаждаться деталями: например, гибким многостильным языком Джона Сильвера. И красóты не встают рифами и мелями по курсу читателя.

Вот тут он по-свойски подбабривает приунывшую банду.

“Aye, mates,” said he, “it's lucky you have Barbecue to think for you with this here head. I got what I wanted, I did. Sure enough, they have the ship. Where they have it, I don't know yet; but once we hit the treasure, we'll have to jump about and find out. And then, mates, us that has the boats, I reckon, has the upper hand.”

Thus he kept running on, with his mouth full of the hot bacon; thus he restored their hope and confidence, and, I more than suspect, repaired his own at the same time.

А тут он говорит с ними "профессорским языком", умозаключениями. Побеждает суеверный страх перед духами суеверным страхом перед Наукой.

“Belay there, John!” said Merry. “Don't you cross a sperrit.”

And the rest were all too terrified to reply. They would have run away severally had they dared; but fear kept them together, and kept them close by John, as if his daring helped them. He, on his part, had pretty well fought his weakness down.

“Sperrit? Well, maybe,” he said. “But there's one thing not clear to me. There was an echo. Now, no man ever seen a sperrit with a shadow; well then, what's he doing with an echo to him, I should like to know? That ain't in natur', surely?”

This argument seemed weak enough to me. But you can never tell what will affect the superstitious, and to my wonder, George Merry was greatly relieved.

Чистое наслаждение...

Первое, что можно нарыть в Гугле по поводу клички Джона Сильвера – "Барбекю", – это то, что он был снабженцем и поваром, отвечал за еду, и потому назван в честь блюда из жареного мяса. Для меня это не самое убедительное объяснение. Так что есть смысл заглянуть в историю слова.

Первоначально у индейцев, а потом и у европейцев это слово означало конструкцию из палок, возводимую для сушки мяса на костре. Позже с сушки мяса выражение перешло на жарку. И не только мяса: выражения "давай изжарим (let's barbecue) этого негодяя на костре" были в ходу уже в 17 веке. (Ниже – английский текст, который я тут очень кратко пересказал.)

Так что, если Стивенсон знал об этом, вполне возможно, что кличка намекает не только на кухонные обязанности, но и на одноногость и костыль Сильвера ("палка, подпирающая мясо"). Вопрос лишь в том, знал ли Стивенсон об этих смыслах слова. Персонажи его вполне могли знать, они жили в 18 веке. А автор в конце 19 века мог и не знать. И, боюсь, мне некогда будет рыться, уточнять. (Если кто-то знает точно и может подсказать, буду благодарен.)

А в русском переводе у него кличка "Окорок", которая намекает и на одноногость, и на обязанности снабженца. Довольно удачная находка, кстати. Но экзотическое индейское слово "барбекю" все равно звучит лучше...

***

We have to go back to the West Indian island of Hispaniola in the seventeenth century to begin the search for this word. The local Arawakan Indians had a method of erecting a frame of wooden sticks over a fire in order to dry meat. In their language, Taino, they called it a barbacòa, which Spanish explorers borrowed.

This word seems also to have been applied by Europeans to sleeping platforms raised off the ground to reduce the risk of snakebite, presumably without the fire underneath. That extraordinary seaman William Dampier was the first person to use the word in this variant sense, in his New Voyage round the World of 1699: “And lay there all night, upon our Borbecu’s, or frames of Sticks, raised about 3 foot from the Ground”.

It seems that the word began to be applied quite quickly to cooking meat rather than drying it, and for such outdoor cooking to become a social event. <…> The first example known is of the verb, in a work by Aphra Behn of 1690: “Let’s barbicu this fat rogue”, showing that it was well enough known even then to be used figuratively…

Красивая деталь у Стивенсона: Бен Ганн за три года одиночества так привык разговаривать сам с собой, что продолжает отвечать за стоящего перед ним собеседника - "...Do I look like a man before the mast? No, says you. Nor I weren't, neither, I says.” Красивый символ человеческого общения: никто никого не слышит, всякий диалог - это двухголосный монолог.

Но меня больше зацепило другое: эта грамматика "простых пиратов": says you, says I. Мне это раньше не попадалось. Пытаюсь нарыть объяснение: это такой авторский юмор или стилизация под какие-то формы 18 века.

Кстати, Джон Сильвер по кличке Барбекю владеет стилистической клавиатурой виртуозно. Он легко переходит со стиля на стиль: иногда явно валяет ваньку и говорит косноязычно и по-простому (в т.ч. с этими странными окончаниями - says I, says you), иногда изъясняется вполне книжно. Например, с людьми более высокого статуса он - совершенная деревенщина; но с ними же, только в ситуации войны, он формулирует свою мысль точно и ясно, как полководец. С пиратами он иногда свой в доску парень, говорящий тем же нехитрым набором слов, что и они; а иногда, когда нужно показать превосходство своего IQ, начинает говорить "как образованный".

Для невнимательного читателя в тексте есть подсказка - от рулевого:

“He's no common man, Barbecue,” said the coxswain to me. “He had good schooling in his young days and can speak like a book when so minded".

После Шекспира английскому писателю уже неприлично выводить простые и одномерные характеры. Впрочем, не только английскому: вон, Пушкин подметил этот метод у Шекспира, на лету схватил его идею и мгновенно разработал свою технику лепки сложного характера.

PS. Кстати, "Капитанская дочка" - удивительно похожа на Treasure Island: и стилем (прозрачность, ясность и точность), и сюжетом. Приключенческий роман в старинном стиле про 18 век, и в центре - сложная фигура разбойника, который покровительствует юноше - главному герою и рассказчику, становится для него почти заместителем отца...

PPS. И кстати эта тема отцовства прекрасно развернута в американском фильме 1934 года, который мы вчера сподобились посмотреть. Режиссер нашел простое и эффектное решение: подобрал актеров на роль Джима Хокинза и Джона Сильвера очень похожих, как сын и отец.

die Jakobsleiter

Entries tagged with stevenson

Pieces of silver

The Life and Opinions of Israel Hands...

Читательское

Barbecue

Пиратская грамматика