Jul. 22nd, 2019

XV-5. Новая встреча с древним императором Шунем, которого так ценил Конфуций, и неожиданная встреча с Лао Цзы: Конфуций использует его термин «не-деяние» (無為, wú-wéi, в коротком тексте Дао Дэ Цзин эта пара иероглифов использована 11 раз), попросту «бездействие», «предоставление всему идти своим путем» .

Но никакого единства мысли с Лао тут нет; это просто представление Конфуция о монархии как о иерархической системе, социальной форме («ритуал»), в которой монарх является чем-то вроде замкового камня в архитектурном своде: тяжести на себе он не несет, а без него конструкция невозможна. Поэтому суетливый и деятельный монарх – это такой же нонсенс, как суетливый и деятельный замковый камень: так ведь и здание можно обрушить! Для суеты и деятельности существуют департаменты и министры. Роль монарха – другая.

Кто не действовал и [в то же время успешно] управлял, – не Шунь ли это?

Что он делал? Торжественно и почтительно сидел лицом на юг – и все!

 

無為而治者其舜也與

夫何為哉恭己正南面而已矣。


Ну и текст! Просто пальчики оближешь! (Лунь Юй, VI-18)

[Если] натура побеждает культуру – это «деревенщина» [= дикарь].
[Если] культура побеждает натуру – это «библиотекарь» [= книжник].
[Если] культура с натурой обретают взаимное соответствие –
                        – тогда получается истинный джентльмен [=цзюнь цзы]. 

Напомню, что китайское понятие культуры и цивилизации – не такое как в Европе: у нас cultura это возделка, культивация, сельскохозяйственное словечко. А в Китае это wén, , т.е. письменность, словесность. Поэтому человека «непропорционально культурного» Конфуций называет «писарем», «книжником», «библиотекарем». А сельскохозяйственная метафора используется для «человека натуры», дикаря: это «деревенщина».

則野則史。

彬彬然後君子。

Предпоследняя фраза 文質彬彬 в сегодняшнем китайском превратилась в поговорку со значением «утонченные манеры». Я перевел ее буквально, в исходном значении: как взаимное соответствие [= гармония] культуры и натуры. Но надо понимать, что равноправия тут нет. Культура, как разумное начало, модерирует эти отношения.

Если вернуться к европейской метафоре (культура=возделка), то можно вообразить себе натуру как сад. Победа культуры над натурой – это все равно что вырубить или выжечь сад и жить в пустыне. Победа натуры над культурой – это заброшенный сад, становящийся непроходимым, так что и к дому уже не подойти. А гармония культуры и натуры – это не равноправие садовника и сада, а контроль садовника над садом, но контроль бережный, чуткий, с наблюдением, заботой и уходом.

Так и природные качества человека сочетаются с его образованием и воспитанием. Нельзя выкорчевывать, подавлять, уничтожать свою натуру, считать ее низкой, грешной, порочной. Останешься в выжженной пустыне. Но нельзя и «следовать своей природе», быть этаким «поросенком в своем праве», нельзя давать своей натуре власть над собой. Нужно ее умно и бережно возделывать и контролировать. И тогда натура и культура будут жить в неравноправной, но все-таки гармонии садовника и сада (а другой тут быть не может).

Этот гамлетовский вопрос задает Конфуций в самом забавном из всех своих текстов (Лунь Юй VI-25): Губугу! Гузай!? Гузай!? Из семи иероглифов – четыре (гу) повторяются:

Этот gū – высокий ритуальный сосуд для вина или других ритуальных возлияний. Очень красивый, кстати. Лучше это слово гу не переводить (это и по-русски гу), а перевести только второй иероглиф «бу»: не. Последний иероглиф «зай» является вопросительно-восклицательной частицей (как в риторическом вопросе), его в переводе лучше опустить. Или (что хуже) заменить вставкой «разве это». Перевод точный звучит так:

Гу – не гу! Гу?! Гу?!

Объясняется текст просто. Конфуций – перфекционист быта и ритуала («если мат лежит неровно, он не сядет»), он не выносит, если вещи не соответствуют своим именам (отсюда «исправление имен»). Увидев, что где-то в ритуале используется не тот сосуд, что нужно, он возмущается:

[Этот] гу – [совсем] не гу! [Разве это] гу?! [Разве это] гу?!

И переводчики примерно так и переводят, только многословнее: «[Этот] кубок для вина не похож на [обычный] кубок для вина. Разве это кубок? Разве это кубок?»

Но лучше, как я не раз повторял, оставить пояснения в комментариях, а текст переводить точно. Ведь это юмор Конфуция, его озорная игра со словами! По сути он серьезен, но форма очень смешная; ученики наверняка потом покатывались со смеху, вспоминая:

Гу – не гу! Гу?! Гу?!

А это - гу:

Относиться к добру будто не можешь достичь его;
относиться к злу будто обжигаешься кипятком, –
я встречал таких людей, я слышал такие речи. 

Жить в уединении чтобы «постичь свою волю»;
«упражняться в добродетели», чтобы «обрести свой Путь-Дао», –
я слышал такие речи, но не встречал таких людей. 

(XVI-10)

Выполнимая и невыполнимая программа. От того, какая выбрана, зависит, добьется ли чего-то человек или свихнется от своих дурных фантазий. Взберется на гору или сорвется в пропасть.

Путь этики, различения добра и зла – вполне реалистичен, никакого мумбо-юмбо, все трезво и практично. Путь «восточного мудреца» – удалиться от мира и там «упражняться в добродетелях», «постигать и оттачивать свою волю», «обретать свой Дао» – это годится разве что для брошюрок из эзотерической лавочки. 

__________________________________

見善如不及見不善如探湯。

吾見其人矣吾聞其語矣。

隱居以求其志行義以達其道。

吾聞其語矣未見其人也。