Конфуций и подмена понятий

Мэн Цзы приводит (VII В, 37/12 ) одну из фраз Конфуция, которая частично была в Лунь Юй (я разбирал ее здесь), но в этой цитате она полнее. Среди прочего, она показывает, насколько осознанным было у Конфуция использование формул типа А и не псевдо-А. (Я писал об этом способе здесь.) В них он не сопоставляет противоположности («добро и зло»), а отсекает возможную подмену понятий: постулируя качество «А», он сразу бьет по губам потенциальным лжецам: «...но не псевдо-А».

Лунь Юй полон таких формулировок: достоинство, но не надменность; строгость, но не свирепость; твердость, но не упрямство и т.д. Не надо думать, что это такой само-очевидный метод. До него в истории мысли доходили очень немногие, и даже в китайских текстах он не является нормой. Этот метод согласуется с практической программой Конфуция – «исправлением имен». Конфуций исходил из понимания того, что он живет в век массовой подмены понятий. И с этим надо что-то делать.

Мы тоже живем в век массовой подмены понятий. И нам тоже надо с этим что-то делать. В таком масштабе она происходит не всегда; наше время (последние 100 лет) тут стоит особняком. Вероятно, век Конфуция был таким же. Поэтому для него было так важно привести голову в порядок, вернуть подмененные понятия в свои смысловые ячейки.

Вдумайтесь: Конфуций не просто «ненавидит плохое» и «любит хорошее»; его мысль сосредоточена именно на возможности подмены: «боюсь, что спутают с...» или «боюсь, что выдадут за...»

Ненавижу то, что чем-то кажется, но этим не является.
ненавижу сорняки:   боюсь, что их спутают с [хорошими] ростками;
ненавижу лицемерие:   боюсь, что его спутают со справедливостью;
ненавижу бойкость языка:   боюсь, что ее спутают с искренностью;
ненавижу песенки чжэнь:   боюсь, что их спутают с [настоящей] музыкой;
ненавижу фиолетовое:   боюсь, что его спутают с красным;
ненавижу деревенское добродушие:   боюсь, что его спутают с [настоящей] этикой-дэ.

Вагнер вступается за затравленных

Доминго не был лучшим "вагнеровским певцом" (а это особая музыкальная профессия). Но он был образцовым профессионалом, никогда не халтурил и, несмотря на попсовое "трио теноров", никогда не был вульгарен, никогда не впадал в звездность, всегда выдавал только совершенный продукт. Поэтому слушать Вагнера с ним вполне можно. Испанский кабальеро, итальянский (по стилю) тенор, и настоящий немецкий Майстер. А Джеймс Левайн был настоящим вагнеровским дирижером, причем лучшим в своем поколении, вне конкуренции. Вот кусочек из Лоэнгрина. Доминго уже стар, но показывает совершенно стальную надежность. (Кому интересен лучший в истории Лоэнгрин, это тоже Джеймс Ливайн, но другая запись, с Питером Хоффманом в гл. роли. Очень рекомендую!)

"Lohengrin, Act III: "In fernem Land ... Mir schwankt der Boden!"" (Watch on YouTube)

Мэн цзы, частная собственность и стая демонов

Красивый текст (III A, 3/3) о связи экономики и морали. Как обладание частной собственностью и бизнесом способствует моральной устойчивости, удержанию от крайностей. Принцип «среднего класса». Макс Вебер 2500-летней давности. И предсказание советского эксперимента: народ, лишенный частной собственности и бизнеса, развращается и криминализуется, и государство начинает свою веселую охоту на него, становится полицейским, репрессивным, садистским. Блистательная логика, глубокое понимание политики, браво! И очень яркий метафорический стиль.

Дао народа таково:
кто имеет постоянное имущество и занятие, у того постоянное сердце (= характер);
кто не имеет постоянного имущества и занятия, у того непостоянное сердце (= характер).

А у кого нет постоянства в сердце (= характере),
тот распускается, дает волю своим порокам
(букв. = выпускает на волю своих демонов),
и нет ничего, что бы его остановило (= он становится способен на все).

Тем самым [государство] создает ловушку (приманку?) для преступников,
а потом гоняется за ними и наказывает;
это называется «ловить народ сетью» (= охотиться на народ).

Где такое возможно, чтобы гуманный правитель охотился на свой народ?!