Aug. 26th, 2019

И снова Мэн цзы обнаруживает хорошее понимание проблемы детства и отношений между родителями и детьми. У Конфуция на эту тему очень мало, а тут – несколько развернутых текстов. И большая искушенность в теме. Интересно.

Вы, конечно, помните императора Шуня, одного из трех великих правителей несусветной древности (Яо, Шунь, Юй; это XXIII-XXII вв. до н.э.) Шунь изобрел оркестр и музыку Шао, которая восхищала Конфуция. Он был известен и культурным наследием, и личными качествами. Ему ставилось в заслугу спасение страны от последствий потопа. Он проявил себя так блистательно и завоевал такое уважение, что действующий император Яо сделал его наследником.

Мэн Цзы пишет о другой стороне его личности – о постоянной депрессии из-за детской травмы, связанной с отсутствием родительской любви. Мэн Цзы хорошо понимает, как это сказывается на личности: самоуничижение, неуверенность в себе, депрессия. Текст нарочно поэтизирован (обычно Мэн Цзы прозаичен): тон текста приподнято-торжественный, а многократные повторы делают его похожим на эпическую поэму... В общем, читайте сами, не буду отнимать ваше время. (V А, 1, с сокращением)

***

Вань Чжан спросил: «Когда Шунь шел в поле, он плакал и взывал к Небу. Отчего он плакал и взывал к Небу?»

Мэн Цзы сказал: «От обиды и тоски».

Вань Чжан сказал: «Когда отец и мать любят [ребенка], он радуется и не забывает; когда отец и мать ненавидят, он страдает, но не обижается. Получается, что Шунь был в обиде?»

Мэн-цзы сказал: «[Шунь мог бы сказать:] „Я прилагаю все силы к возделыванию земли, это мой сыновний долг. Но отец и мать меня не любят; в чем же моя вина? ” (т.е. Шунь роптал не на родителей за жестокое обращение, а на себя за то, что не снискал их любви.).

<...>

Многие ученые и сановники присоединились к нему. Император Яо пригласил его помощником в управлении Поднебесной, чтобы затем передать престол. Но, не любимый отцом и матерью, Шунь чувствовал себя как бедняк бесприютный, которому некуда обратиться.

Кто бы не пожелал быть в почете у ученых и сановников царства? Но этого было недостаточно, чтобы рассеять его печаль.

Кто бы не пожелал красивых девушек? И Шунь женился на двух царских дочерях. Но этого было недостаточно, чтобы рассеять его печаль.

Кто не пожелал бы богатства? А богатством Шуня была вся Поднебесная. Но этого было недостаточно, чтобы рассеять его печаль.

Кто не пожелал бы знатности? А знатностью Шуня была власть над Поднебесной. Но этого было недостаточно, чтобы рассеять его печаль.

Ни народная любовь, ни красивые девушки, ни богатство и знатность – ничто не могло рассеять его печаль; только любовь отца и матери могла бы рассеять его печаль.

Маленьких детей влечет к отцу и матери; когда юноши познают красоту, их влечет к молодым барышням; кто имеет жену и детей, тех влечет к жене и детям; кто служит, того влечет к государю и, если нет его благосклонности, он тревожится. Но великая сыновняя почтительность – это когда человека в течение всей жизни влечет к отцу и матери. Пример такого влечения в 50-летнем возрасте я вижу в великом Шуне...

Это в продолжение темы о том, нужно ли учить своих детей. Мэн Цзы, судя по этому пассажу, считал, что детей нужно воспитывать примером, а для учебы приглашать другого человека. Но первый конфуцианский текст об этом – не у него, а в Лунь Юй. И речь там идет о сыне самого Конфуция.

Его имя Бо Юй (он же Кун Ли). В книге он упоминается дважды. Судя по текстам, он был заброшенным и недолюбленным ребенком, сильно тоскующим по вниманию отца: интонация у него вялая, потухшая, беззащитная, полная горечи и неуверенности. Такие люди часто становятся предметом насмешек; и действительно, Бо Юй, простодушно ответив на лукавый вопрос ученика отца, тут же вместо спасибо услышал глумливый комментарий. Печально все это читать, конечно...

Итак, XVI-13, перевод Переломова, с небольшой моей порчей правкой.

Чэнь Кан спросил Бо Юя: «Ты слышал от отца что-либо особенное?» Тот ответил: «Нет. Как-то раз отец стоял один, а я пробегал по двору, и он меня спросил: „Ты изучаешь Книгу Песен?” Я ответил: „Нет еще”. Тогда он сказал: „Не изучив Книгу Песен, не сможешь говорить”. Я удалился и стал изучать Книгу Песен. Как-то раз он снова стоял один, а я пробегал по двору, и он меня спросил: „Ты изучаешь Ритуал/Этикет?” Я ответил: „Нет еще”. Тогда он сказал: „Не изучив Ритуал/Этикет, не сможешь утвердиться”. Я удалился и стал изучать Ритуал/Этикет. Я слышал от него только эти две [вещи]». Чэнь Кан отвернулся и радостно сказал: «Спросил одно, узнал три: про Книгу Песен, про Ритуал/Этикет, а еще и о том, что цзюнь цзы держит сына на расстоянии».

***

Нет, братцы. Все-таки со своими детьми надо регулярно заниматься.