Sep. 3rd, 2020

Цзы Ся спросил: 

«Как мила ее кокетливая улыбка,
как красиво очерчены ее глаза,
какая основа, чтобы приукрасить! 

– что это значит?»

Учитель сказал: «Краска кладется поверх основы».

Цзы Ся сказал: «Ли – поверх?»

Учитель сказал: «Кто меня раскрывает – так это Шан! С ним уже можно разговаривать о поэзии!»

***

Этот текст – важный для понимания того, как у Конфуция работает социальная форма-ли. (Его хорошо обдумывать в паре с 1-12, который был разобран здесь.) Он начинается с цитаты из песни, которую я переводил в предыдущих постах; но в этой цитате третья строка (курсивом) – «лишняя». Ее нет в «Ши-цзин». Комментаторы иногда пишут, что перед нами – частично утраченный текст.

Не буду давать ничего на отсечение; но у меня создалось впечатление, что это не утраченный, а добавленный текст. Либо намеренно, «для пояснения»; либо по ошибке: комментарий одного из собеседников был ошибочно включен в цитату, и дальше так и осталось. Эта строчка – лишняя в песне; и по смыслу, и по стилю (логический оборот 以為 «чтобы» диссонирует с остальным текстом песни, прямо-описательным), и по размеру. Это единственная 5-сложная строка на всю песню! А песня – 4-сложная. Она разбита на четыре строфы, в каждой по семь строк. И вдруг в одной строфе, как прицепленный вагон, появилась эта «кривая» строка, чуждая и неуместная...

4444444
4444444 (+5?!)
4444444
4444444 

Но это текстологическая проблема песни. А на смысл разбираемого текста она влияет мало.

Иероглиф , который я перевел как основа, в древних формах изображает руки, плетущие шелковую нить, а в современной форме состоит из шелка и никому не понятного знака, в котором иногда видят упрощенный иероглиф , жизнь, рождение, прорастание.

изначально значит белый, простой, некрашеный шелк; потом его значение расширилось до всякой основы для письма, рисования или раскраски. В контексте фразы это естественная основа для будущей искусственной раскраски – подобно тому, как бумага или шелк служат для письма, белый грунт для живописи, простой шелк для цветного вышивания или раскрашивания. В нашей псевдо-цитате этот смысл распространяется на макияж: красивое лицо как основа для подкрашивания.

Мой любимый комментатор Чжу Си цитирует древний текст о живописи и поясняет его такими словами:

Сначала используют белую грунтовку как естественный фон, а потом уже накладывают пять цветов. Точно так же и человек – сначала обладает прекрасной естественной основой; а потом ее уже можно украшать узорами и красками.

(Т.е. только красивую внешность имеет смысл украшать макияжем и прочими средствами – одежда, ювелирные изделия...) А потом, комментируя слова «ли – поверх?», Чжу Си пишет:

Форма-ли должна наноситься на основу чжун-синь (т.е., верная и искренняя личность), подобно тому, как рисунок и краски должны наноситься на предварительную белую грунтовку.

Это толкование можно считать верным и окончательным. Есть первичное: естественная основа – этос человека, его личные качества, его прежде всего человечность-жэнь-эмпатия. И есть вторичное: искусственная раскраска – поведенческий кодекс, форма-ли. Человечность со всеми своими конкретными проявлениями – справедливость, уважение, уступчивость, искренность+доверие (синь), честь+верность (чжун), сыновность и братскость и т.д., – это основа личности человека. Формы поведения, социальный код, нормы вежливости и стандартные ритуалы – это, как рисунок по белому фону, уже искусственные вещи, украшающие и облагораживающие человека. Сначала кладется грунтовка – воспитывается личность; потом добавляется внешняя форма-ли.

Но ли не работает без этической основы жэнь. Не будет основы – поведение человека будет фальшивым и неуместным, как косметика на некрасивом и неумытом лице: дурное впечатление только усугубится.

Вот и все. Теперь можно перечитать. «Шан» – это личное (домашнее) имя Цзы Ся; Конфуций вправе называть его так, по-отечески. «Раскрывает» - это очень колоритное словечко (словарь Конфуция никогда не банален), оно еще значит «поднимает», «выводит наружу», чуть ли не «на чистую воду». Т.е. ученик вскрывает и выводит «из сумрака на свет» мысли учителя, не произнесенные, но подразумеваемые. Итак:

Цзы Ся спросил: 

«Как мила ее кокетливая улыбка,
как красиво очерчены ее глаза,
какая основа, чтобы ее приукрасить! 

– что это значит?»

Учитель сказал: «Краска кладется поверх основы».

Цзы Ся сказал: «Ли – поверх?»

Учитель сказал: «Кто меня раскрывает – так это Шан! С ним уже можно разговаривать о поэзии!»


子夏問曰「『巧笑倩兮美目盼兮素以為絢兮。』何謂也子曰「繪事後素。」曰:「禮後乎?」子曰:「起予者商也!始可與言詩已矣。」


цзен, значит «дар, подарок», а также «посмертные почести умершим». Стихи Ван Вэя говорят о разлуке с его другом Пэй Ди, причем, скорее всего, не случайной, а конфликтной; что-то случилось.

Перевод дался трудно; он потому и пролежал много месяцев: не мог понять какие-то выражения, и все. Я и сейчас не во всем там уверен. Но уж пусть.

Стихи начинаются красивым повтором: как будто начал говорить... запнулся... снова начал с тех же слов. «Рукава разделились» – традиционная формула разлуки.

***

Ван Вэй. В дар Пэй Ди


друг друга    не видим    мы

друг друга    не видим    мы    очень    давно...

день    за днем     направляясь    к истокам    ручья

вспоминаю    всегда     едины    рука    в руке

а рука    в руке    коренится    в едином    сердце

снова    вздыхаю    разделились    вдруг   рукава...

друг о друге    память    сегодня    она    такова

друг о друге    тоска    глубока...    или не    глубока...

子曰
夏禮吾能言之杞不足徵也
殷禮吾能言之宋不足徵也。
文獻不足故也足則吾能徵之矣。 

Учитель сказал:

О формах-ли [династии] Ся – я могу говорить,
[хоть и] недостаточны свидетельства [княжества] Ци.

О формах-ли [династии] Инь – я могу говорить,
[хоть и] недостаточны свидетельства [княжества] Сун.

Все дело – в недостатке книг и мудрецов.
Было бы достаточно – мог бы и я [с их помощью] свидетельствовать. 

***

Ся и Инь – более древние императорские династии (Конфуций жил при закате следующей, Чжоу); Ци и Сун – современные ему удельные княжества. Почему они служат свидетельствами о традиции династий Ся и Инь? Потому что, когда основатель династии Чжоу, царь У-ван подчинил Поднебесную, он даровал потомкам Ся – княжество Ци, а потомкам Инь – княжество Сун. Эти княжества стали «вотчинами» этих родов; им были дарованы многие императорские привилегии. Так что Конфуций ожидал встретиться там с живой традицией: найти в них старинные книги или поговорить с людьми, знающими культуру Ся и Инь; но, судя по свидетельствам (Сыма Цянь), состояние дел ужаснуло Конфуция – упадок, одичание, ни книг, ни книжников.

В 483 году до н.э. Конфуций вернулся в Лу после 14-летнего странствия-изгнания по разным княжествам, где он активно занимался поиском старинных книг. Дома он начал приводить в порядок собранную библиотеку, создавать классический канон текстов (и вырабатывать саму идею «классики»). Тогда и были сделаны редакции Ши-цзин, Шу-цзин и других книг. Конфуций пытался выработать «единый культурный код Поднебесной»; материалы для этого он искал в трех традициях – двух древних династий, Ся и Инь, и современной ему Чжоу.

Судя по всему, ему не удалось получить цельный, законченный «культурный код» на основе изучения древних династий. Не было полноты картины. Поэтому он взял за основу Чжоу. В «Учении о середине» есть цитата, почти полностью совпадающая с этим текстом, но также дающая ему должное окончание:

吾說夏禮杞不足徵也。
吾學殷禮有宋存焉
吾學周禮今用之吾從周 

Я рассуждаю о формах-ли Ся, [хоть и] недостаточны свидетельства Ци.

Я изучаю формы-ли Инь, [хоть и] недостаточны свидетельства Сун.

Я изучаю формы-ли Чжоу, которые используются сегодня. Я следую за Чжоу! 

Последнее восклицание сохранено и в Лунь Юй, в одном из соседних текстов, той же 3-й главы (3-14):

Учитель сказал: Чжоу вглядывается в зеркало двух династий.
Как изящна и совершенна ее культура! Я следую за Чжоу!

Т.е. Конфуций, из-за недостатка данных, решил не искать свидетельств о древних династиях, а вглядеться в Чжоу, которое отразило, как в зеркале, самое ценное из предыдущих эпох. Чжоу обладает полнотой и системностью культурно-ритуального кода и потому может служить основой для построения культурной традиции.

Таким образом, тексты 3-9 и 3-14 можно считать единой фразой, разбитой надвое. Остается ее собрать вместе:

Учитель сказал:

О формах-ли [династии] Ся – я могу говорить,
[хоть и] недостаточны свидетельства [княжества] Ци.

О формах-ли [династии] Инь – я могу говорить,
[хоть и] недостаточны свидетельства [княжества] Сун.

Все дело – в недостатке книг и мудрецов.
Было бы достаточно – мог бы и я [с их помощью] свидетельствовать.

[Династия] Чжоу вглядывается в зеркало двух [древних] династий.
Как изящна и совершенна ее культура!
Я следую за Чжоу!

 ***
Осталась одна проблема, которую я не нашел как разрешить. Знак , который переводится здесь как «свидетельство», имеет еще значение «полнота, завершенность». Некоторые древние комментаторы (не Чжу Си) предпочитали это значение. Т.е. речь шла о том, что сведения о древних царствах были не просто «недостаточны», а им «не хватало полноты и завершенности», их нельзя было использовать как единую систему. Были просто разрозненные следы традиции; но не было «полного кода».

И тогда текст, возможно, следовало бы читать так:

О формах-ли [династии] Ся я могу говорить,
хоть [тому что я узнал о ней в] Ци не хватает полноты / завершенности.

О формах-ли [династии] Инь я могу говорить,
хоть [тому что я узнал о ней в] Сун не хватает полноты / завершенности.

Все дело – в недостатке книг и мудрецов.
Было бы достаточно – мог бы и я [дать] полное / завершенное описание.

[А династия] Чжоу вглядывается в зеркало двух [древних] династий.
Как изящна и полна / совершенна ее культурная модель!
Я последую за Чжоу! 

***

О системности и цельности (а не компилятивности, «собирательности») своего мировоззрения Конфуций говорит постоянно. Неудивительно, что и здесь он мог искать не количество культурных сведений, как какой-нибудь «турист», а системность, единство. И жаловаться не на то, что «мало» сведений, а на то, что они лишены полноты и системности.
 

Этот перевод мне нравится, но он не мейнстримный. Чаще переводят по-простому: как «свидетельство, доказательство».